с.107
Далее сказано, что присутствовавшие на соборе сословные группировки приговорили (в отношении архиепископов и епископов добавлено — «все соборне»), «что царю и великому князю Ливонские земли городов полскому королю никак не поступитися и за то крепко стояти». Заканчивается летописная запись справкой, что духовные участники собора «к приговорному списку руки свои приложили», а светские «на своих речех государю крест целовали»; митрополита же «у того приговору не было, что Офонасей митрополит в то время митрополию отставил» (76).
Ценность летописного текста как источника выяснится в результате сопоставления его с подлинной грамотой, излагающей деятельность собора. Она сохранилась в составе Царского архива (среди документов Древлехранилища) (77). Писана грамота на 9 больших листах александрийской бумаги с широкими полями. Ранее листы были склеены вместе. На обороте грамоты — подписи 9 архиепископов и епископов (все они поименно перечислены в летописи), архимандритов, игуменов, монастырских старцев, ряд подписей бояр, дворецкого, окольничих, казначеев, печатников, думных дьяков. О двух боярах записано, что они «рук к сей грамоте не приложили, что грамоте не умеют». Внизу грамоты, на лицевой стороне были привешены девять печатей духовных иерархов. Сейчас сохранились лишь обломки и шелковые шнуры.
Собор 1566 г. по вопросу о продолжении войны с Литвой — это первый земский собор, от которого до нас дошел подлинный документ («грамота»). Но ни в летописи, ни в грамоте терминов «собор», «земский собор» мы не найдем. Слово «соборне» в летописи относится только к решению «освященного собора».
В летописном тексте грамота названа «приговорным списком», причем указано, что участники собора «приговорили» не уступать противнику «Ливонские земли городов» (78). Точно так же в описи Царского архива, где в XVI в. хранился рассматриваемый документ, он именуется «приговором» (79). Это не совсем точно. Слова «приговорили» в грамоте нет, и составлена она скорее в виде протокола, чем «приговора». Построение документа такое: государь «говорил» (т. е. ставил вопросы) и отдельные сословные грулды высказывали ему свое мнение: духовные иерархи — по формуле «и мы государю своему свой совет учинили таков», светские представители — по формуле «и государю нашему... наша мысль...», «и мы государю своему изъявляем свою мысль...», «и мысль наша то...», «и нам ся видит...» (80). Прежде чем дать ответ царю, сословные группы «говорили» (советовались) между собой.
––
75 Сб. РИО, т. 71. СПб., 1892, с. 336—395, № 16.
76 ПСРЛ, т. 13, ч. 2, с. 402-403.
77 ЦГАДА, ф. 135, Прилож., рубр. III, № 28. См.: Государственное древлехранилище хартий и рукописей. Составитель В. Н. Шумилов. М., 1971, с. 114, № 239. Опубл.: СГГД, т. 1. М., 1813, № 192, с. 545—556.
78 ПСРЛ, т. 13, ч. 2, с. 402.
79 Описи Царского архива XVI века и архива Посольского приказа 1614 года, с. 43. В момент составления описи в архиве находился лишь «список черной» с «приговора», а подлинник был «у государя». Документ значится также в описях архива Посольского, приказа 1614 г. (там же, с. 49) и 1626 г. (ДДГ, с. 475; Опись архива ПЪсольского приказа 1626 г., ч. 1. Подгот. к печати В. И. Гальцов. Под ред.4^. О. Шмидта. М., 1977, с. 64—65).
80 Акты, относящиеся к истории земских соборов. Под ред. Ю В Готье М 1909, с. 2,3,4,6,8.