Дестабилизации обстановки способствовали и случайные факторы. Грозный царь Иван Васильевич за два с лишним года до своей смерти, в 1581 г., в одну из дурных минут, какие тогда часто на него находили, побил свою сноху за то, что она, будучи беременной, при входе свекра в ее комнату оказалась слишком запросто одетой. Муж побитой, наследник отцова престола царевич Иван, вступился за обиженную жену, а вспыливший отец печально удачным ударом железного костыля в голову положил сына на месте. Царь Иван едва не помешался с горя по сыну, с неистовым воплем вскакивал по ночам с постели, хотел отречься от престола и постричься; однако, как бы то ни было, вследствие этого несчастного случая преемником Грозного стал второй его сын – царевич Федор (1584–1598), мало способный к решению государственных дел. От имени царя правил его шурин Борис Годунов. Федор умер бездетным; младший его брат, малолетний Дмитрий погиб в 1991 г. при весьма темных обстоятельствах. Династия потомков Ивана Калиты пресеклась. Вопрос о престолонаследии стал формальной причиной бурных событий начала XVII в. – Смутного времени.
Полтора-два десятилетия, отделяющие эпоху Ивана Грозного от смутного времени, были периодом относительно спокойного развития; потрясения, подобные опричнине, не повторялись, хозяйственная жизнь несколько нормализовалась. Однако те социально-политические проблемы, которые вызвали к жизни опричный кризис, не были решены ни в царствование Федора Ивановича, ни в годы самостоятельного правления Бориса Годунова (1598 – 1605).
Ненадежность тех оснований, на которые опиралась царская власть, стала особенно очевидной в 1598 г., когда возник вопрос о новой династии. В централизованном государстве монарх уже не мог править, ориентируясь только на свои личные и семейные интересы; структура общества заметно усложнилась, и понадобился механизм, который позволил бы как-то согласовывать интересы социальных групп, интересы во многом различные и противоречивые.
Борис Годунов был избран на царство Земским собором; по праву рождения боярин, отнюдь не самый знатный в государстве, явно не мог претендовать на трон. Ситуация благоприятствовала утверждению новых взглядов на взаимоотношения царя с обществом и на права монарха. Однако политическое сознание того времени с трудом усваивало новые идеи. Царь Борис не решился или не захотел рассматривать земское избрание как достаточное основание своих прав; не была реализована и дорогая боярству мысль о своеобразном договоре, ограничивавшем власть царя и дававшем юридические гарантии служилой знати, прежде всего, Боярской думе. Являясь первым в русской истории выборным монархом, Годунов зарекомендовал себя не столько самодержцем, сколько популистом-временщиком, неуверенным в себе и боящимся открытых действий. Времена опричнины сказались на его политической характеристике. Годунов стремился получить общественное расположение, раздаривая незаслуженные привилегии и давая самые громкие обещания, в то же время упорно укрепляясь у власти за счет тайного надзора и доносительства, а также неафишируемых репрессий, то есть за счет тех же беззаконий, что были присущи опричнине.
Начало царствования Бориса несло людям немало благих надежд. Он выступил защитником прочной морали, запретив частную торговлю водкой. Внутренняя политика направлялась на социальную стабилизацию в стране. Поощрялись колонизация новых земель и строительство городов в Поволжье и на Урале. Были некоторые достижения и во внешней политике. Но именно на время правления Годунова приходится учреждение крепостного права в России. Будучи боярином по духу и по происхождению, царь Борис усиливал привилегии боярства, хотя нельзя не видеть и такого мотива в прикреплении крестьян к земле, как стремление со стороны государственной власти предотвратить запустение центральных уездов страны вследствие расширяющейся колонизации и оттока населения на окраины. В целом же введение крепостного права, безусловно, усилило социальное напряжение в стране. Оно – вместе с обострением династической проблемы, усиления боярского своеволия, иностранным вмешательством в русские дела – способствовало разложению морали, распаду традиционных представлений и отношений.
Разумные мероприятия Бориса Годунова в социальной сфере и осторожная миролюбивая внешняя политика позволили отодвинуть конфликт, но не предотвратить его. В условиях почти всеобщего недовольства жителей слабое правовое обоснование годуновской власти и хозяйственные тяготы неурожайных лет стали факторами, ускорившими открытое столкновение противоборствовавших политических сил.
Безвластие и потеря централизующих начал вели к оживлению местного сепаратизма. Собранные до этого в единое государство отдельные земли стали вновь проявлять признаки обособленности. Политическая дестабилизация вызывала неизбежное недовольство среди национальных меньшинств. Если до Смуты Москва была координирующим центром, связывающим все области страны, то с утратой доверия к московским властям утрачивались и связи между отдельными областями. «...Потеряв политическую веру в Москву, начали верить всем и всему... Тут то и в самом деле наступило для всего государства омрачение бесовское, произведенное духом лжи, делом темным и нечистым» (С. М. Соловьев). Государство превращалось в бесформенный конгломерат земель и городов.
Пренебрежение к государственным интересам и мелочная корысть боярства породили такое явление, как самозванство.
В начале XVII в. в Польше объявился человек, выдававший себя за Дмитрия, сына Ивана Грозного, якобы спасшегося в 1591 г. от подосланных Годуновым наемных убийц. Существенную поддержку оказал Лжедмитрию польский воевода Ежи Мнишек: он выдал замуж за претендента на московский престол свою дочь и помог снарядить войско, состоявшее в основном из русских, бежавших в предшествовавшие десятилетия в соседнюю страну, польских шляхтичей и казаков, которых царь Борис тщетно пытался обуздать различными ограничениями.