Педагогический журнал
В 1833-1834 гг. Е.О. Гугель, А.Г. Ободовский и П.С. Гурьев начали издавать первый в России «Педагогический журнал», где освещались важнейшие проблемы «первоначального воспитания и обучения», т.е. особое внимание уделялось дошкольникам в воспитательных учреждениях.
«Доколе наставники и воспитатели не будут взаимно сообщать мнений своих о предметах воспитания, доколе таковые сообщения не будут согреваемы участием публики, до тех пор в воспитании нельзя ожидать перемены к лучшему... Все сознаются, все громко говорят, что у нас господствует чрезмерное разногласие в воспитании и преподавании вообще. Но каким же образом помочь сему, когда воспитатели и наставники сами остаются равнодушными к своему делу и как бы чуждаются обнаружить гласно свои мнения? Только через мену идей мы доходим до истины, только при гласном обсуживании (так в тексте. -Е.К.) предмета понятия об оном могут обобщаться. И где более настоит в том нужды, как не в деле воспитания?..» - писал П.С. Гурьев.
Е.О. Гугель разработал и представил на высочайшее имя в первый в России правовой документ о дошкольном воспитании «Проект об учреждении при Гатчинском воспитательном доме пансионов для содержания малолетних питомцев и школы для первоначального обучения детей». В1837 г. царь утвердил проект малолетней школы для ста воспитанников. П.С. Гурьев писал о ставших заметными изменениях в процессе воспитания: «Дети, до того времени грубые, дикие и неопрятные, быстро стали изменяться и с радостью начали посещать школу, с горем и плачем возвращались из нее к тем людям, которые единственно из-за денег взяли их к себе».
«О Гугеле нельзя судить вполне по изданным им книгам, хотя они все-таки лучшие, если не единственные действительно педагогические книги в нашей литературе. Надобно было видеть его в кругу детей, надобно было видеть детей вокруг него, оживленных его речью; казалось, с каждым ребенком он употреблял особый прием разговора; с каждым он говорил языком, ему вполне понятным. Как глубоко он знал все сокровеннейшие изгибы детского ума, с каким материнским сочувствием он выводил на свет мысли или понятия, запавшие в тайнике души младенческой, за минуту ей самой неизвестные; казалось даже, что он обладал даром, которым еще не мог похвалиться ни один педагог, - даром предугадывать ответ ребенка. Здесь любовь и наука достигали степени истинного вдохновения; лишь высокая душа могла так глубоко понимать младенческую душу.
Педагогия была жизнью Гугеля, элементарное преподавание так сроднилось с его душой, что его истинно гениальные разговоры с детьми казались ему делом весьма обыкновенным, доступным для всякого; ему казалось, что если он набросает на бумагу несколько приемов, то всякий учитель поймет, в чем дело. В том была единственная ошибка Гугеля: он не привязал к бумаге своей заветной тайны, и она похоронилась с ним... Да будет мой смиренный труд свидетельством, что несколько слов, которыми мы обменялись в этой жизни, не пропали даром, - лучшей награды я не желаю...» - писал В.Ф. Одоевский. Князь не знал о наследии педагога, которое не «похоронилось» вместе с ним.
Способствуя развитию детского восприятия и расширению кругозора, Гугель занимался с детьми «умственными упражнениями» в форме беседы, называя метод преподавания «разговорами с детьми». Применяя метод сократической беседы, с помощью вопросов он побуждал детей размышлять, учил самостоятельным суждениям и умозаключениям. Последователь идеи целостного воспитания, Гугель выступал за тесное единение умственного и нравственного развития детей.