Восстановление промышленности Оренбургской губернии в годы нэпа

Силикатная промышленность губернии вырабатывала кирпич, алебастр и цемент. В районе железнодорожной станции Блява велась разработка хромистого магнезита, который вывозился в центральные промышленные районы страны. На месторождении работало около 200 рабочих и служащих. Управление силикатной промышленности в своем распоряжении имело паровоз и 40 товарных вагонов для заготовки и переброски сырья заводам. [1]

Разруха и голод в Оренбургской губернии наложили свой отпечаток на производственную деятельность промышленных предприятий.

В отчете Губернского совета народного хозяйства (ГСНХ) о работе промышленности за 1921 год указывалось: " Общее состояние промышленности в этот момент было далеко не блестяще, так как условия ее существования слагались крайне неблагоприятно ввиду быстро развивающегося голода в крае, с одной стороны, и, с другой стороны, новый год совпал с крупным переломом экономической политики государства".[2]

Решающее значение в подъеме промышленного производства должен был сыграть хозяйственный расчет. X Всероссийская партийная конференция подчеркнула, что хозяйственный расчет расширит самостоятельность каждого предприятия в деле распоряжения финансовыми средствами и заготовки промышленного сырья.

Губернский комитет партии вместе с советскими и хозяйственными органами осторожно отнеслись к введению в промышленность хозяйственного расчета. Необходимо было учесть возможности каждого предприятия, каждой отрасли промышленности. Быстрее всего перевод предприятий на хозяйственный расчет мог осуществляться в легкой промышленности. Ее отрасли работали на местном сырье и, главным образом, на заказ, тогда как механические заводы строили свое производство на привозном сырье, что было сопряжено с большими финансовыми расходами. Вследствие этих условий процесс перехода губернской промышленности на хозрасчет имел постепенный характер с весны 1921 года вплоть до конца 1922 года.

В целях укрепления дисциплины труда в январе-феврале 1921 года в губернии были созданы первые товарищеские суды в союзах металлистов, печатников, текстильщиков, деревообделочников, которые уже в первые два месяца своей деятельности разобрали около 200 дел на лиц, нарушающих дисциплину на предприятиях.[3]

Вместе с укреплением дисциплины труда профсоюзные организации активизировали работу по практическому повышению производительности труда на каждом предприятии. Решение этого вопроса в первые годы новой экономической политики осложнялось несколькими причинами. Одну из них на X губернской партийной конференции охарактеризовал М. И. Калинин: " Производительность труда стала у нас теперь одним из краеугольных камней, на которую мы должны обращать исключительное внимание. Если при военном коммунизме у нас почти никогда не спрашивали, что стоит производство, и вообще стала внедряться теория – не важно, сколько стоит производство, а важно, чтобы было произведено, что по существу, конечно, неверно, ибо государство может жить, развиваться, расти, богатеть только тогда, когда его потребление ниже, чем его производство".[4]

С этого времени начали применяться моральные и материальные стимулы ударного труда. Имена лучших рабочих заносились на Красные доски профсоюзов, о них сообщалось в печати, многих чествовали на заводских собраниях. Впервые в мире был учрежден орден, которым награждались люди труда за честную и плодотворную деятельность. Одним из первых на Урале получил орден Трудового Красного Знамени машинист депо Абдулино Т. М. Чариков, активный участник коммунистических субботников по ремонту паровозов, инициатор длительного безремонтного вождения поездов.[5]

Наряду с применением морального стимулирования ударного высокопроизводительного труда, на Урале начали широко использовать принцип материальной заинтересованности, следуя указанию В. И. Ленина о том, что "ударность есть предпочтение, а предпочтение без потребления ничто... Предпочтение в ударности есть предпочтение и в потреблении. Без этого ударность – мечтание, облачко, а мы, все-таки, материалисты".[6]

Натуральная оплата труда, а затем и коллективное снабжение при остром недостатке продовольствия были одним из стимулов в борьбе за повышение производительности труда и укрепление трудовой дисциплины. "Вопросы организации труда и оплаты труда никогда не приобретали такого огромного значения, – писал председатель Уралбюро ВЦСПС В. В. Косиор в газете "Уральский рабочий", – как в данный момент. С ними связаны все вопросы организации производства".[7]

С января 1921 года в Оренбургской губернии стали внедрять натуральное премирование. Но вместе с правильным подходом к решению этого вопроса на большинстве предприятий были случаи и непонимания принципа премирования как дополнительного материального вознаграждения за хорошие показатели в труде. Например, на Илецком соляном руднике только за январь было премировано около 300 человек, на мельнице "Красный Октябрь" – 150 человек; в учреждениях связи – 150 человек, что составляло 90% от общего числа рабочих и служащих.[8]

X Всероссийская конференция разрешила Советам народного хозяйства на местах сдачу средних и мелких предприятий в аренду различным кооперативным организациям и частным лицам, за определенную плату, на договорных началах, в пределах нескольких лет. В конце лета 1921 года аренда предприятий в Оренбургской губернии особенно активизировалась, в связи с изданием правительством "Наказа СНК о проведении в жизнь начал новой экономической политики" (от 9 августа 1921 года), где была сформулирована необходимость этого мероприятия. Предпочтение отдавалось кооперативным организациям. Сдача предприятий в аренду не освобождало арендаторов от выполнения государственных заказов.

В сентябре губсельпром сдал в аренду поташный завод артели рабочих села Петровского Оренбургского уезда, а колбасную фабрику – Оренбургскому потребительскому обществу сроком на 1 год. В ноябре в Илеке был сдан в аренду сроком на 3 года кожевенный завод с обязательством арендатора довести годовую производительность при 8-часовом рабочем дне до уровня 1914 года.[9]

Таким образом, аренда предприятий, как временная мера, в связи с разрухой и голодом, уменьшала количество простаивающих заводов и фабрик губернии.

В ноябре 1921 года бюро губкома партии заслушало доклад ГСНХ о работе промышленности в 1921 году. Отмечая слабую работу предприятий в результате продовольственного и сырьевого кризиса, бюро постановило:

• определить твердое количество предприятий, остающихся на государственном снабжении; создать для них необходимый денежный фонд
• сохранить лучшие квалифицированные кадры, обеспечив ими полностью вышеозначенные предприятия;
• перевести крупные предприятия, не могущие быть оставленными на полном государственном обеспечении, на хозяйственный расчет;
• сократить до минимума обслуживающий и канцелярский персонал в производстве.[10]

В Оренбурге на новую форму хозяйствования были переведены 3 крупные мельницы: "Работница", "Красный Октябрь" и "Интернацио-нал". Это вызвало заинтересованность рабочих в производстве, так как оплата труда зависела от производительности предприятия, и в декабре 1921 года производительность труда достигла уровня 1914 года. В начале 1922 года механические заводы № 1 и 3 были объединены и переведены на хозрасчет, а все их производство было подчинено нуждам сельского хозяйства.

В 1922 году силикатная промышленность, используя средства, накопленные осенью 1921 года, начала ремонт производственных помещений. На кирпичном заводе № 2 было отремонтировано производственное оборудование, электрифицированы цехи и подведен водопровод. Значительно окрепло положение кожевенной промышленности. Однако продукция предприятий слабо реализовывалась ввиду высокой себестоимости. Стоимость залежавшихся товаров кожевенных заводов Оренбурга на 1 апреля 1922 года составляла 19 млрд. рублей. Губком партии предложил управлению кожевенной промышленности реконструировать предприятия, заменить в них старое оборудование, чтобы снизить себестоимость продукции. Государство для этой цели выделило заводам кредит на 5 млрд. рублей. Весной 1922 года успешно выполняли месячные производственные задания по выпуску запасных частей к сельскохозяйственным машинам механические заводы № 1 и 3. [11]

Таким образом, перестройка работы промышленности губернии на рельсы новой экономической политики послужила определенному улучшению работы предприятий.

В первое полугодие 1923 года значит6ельно увеличили выпуск продукции механические заводы в Оренбурге. Производительность при этом повысилась на 15%. Предприятия кожевенной промышленности в течение полугода выработали 82459 кож при плане 96 тыс. кож Производительность труда за это время поднялась на 59%.[12] Однако весной 1923 года вся промышленность губернии испытывала серьезные трудности в сбыте. На складах механизированных заводов в Оренбурге скопилось залежавшейся продукции на сумму 100 млрд. рублей.[13]

"Ножницы" в стране явились следствием несоответствия темпов в развитии промышленности и сельского хозяйства.

В результате мер, направленных на ликвидацию образовавшегося расхождения в ценах промышленных и сельскохозяйственных товаров, цены на изделия промышленности были снижены более чем на 30% и повышены на хлеб более чем на 80%.[14] Это мероприятие способствовало постепенной ликвидации кризиса сбыта в стране. В результате регулирования цен обороты государственной и кооперативной торговли резко возросли. Если сравнить второе полугодие1923 года с первым полугодием 1924 года, то наглядно виден рост товарооборота государственных и кооперативных учреждений и падение частника. За это время государственная торговля выросла в 2 раза, кооперативная в 5 раз, а частная уменьшилась на 4%.[15]

В 1924 году из имевшихся 180 предприятий уже действовало 132. Бурными темпами шло восстановление силикатной промышленности и металлообработки. Ежегодный прирост составлял от 20 до 40%.[16]

Значительное укрепление экономики губернии к концу 1924 года отмечала X губернская партийная конференция, проходившая с 6 по 10 декабря. Участвовавший в ее работе М. И. Калинин в своем выступлении подчеркнул огромное значение борьбы за производительность труда.

Подъем промышленного производства в 1925 году характеризовался ростом товарооборота в губернии. Если в 1924 году общий товарооборот составлял 40707 тыс. рублей, то в 1925 году – 518112 тыс. рублей.[17] Весь этот колоссальный рост произошел за счет государственной и кооперативной торговли. Доля частника с каждым годом сокращалась.

Конец 1925 года для промышленности Оренбургской губернии ознаменовался окончательным восстановлением производственных мощностей большинства предприятий. Например, Соль-Илецкий рудник производственную программу 1925 года по добычи соли выполнил на 158%, а по размолу на 170,8%. Большого успеха добился коллектив механического завода № 3, самого крупного в губернии. В 1925 году завод освоил массовый выпуск нового вида сельскохозяйственных весов, которые на выставке в Москве заняли первое место.[18]

В 1926–1927 годах в районе Халилово был построен мощный завод по производству магнезитового порошка. Уровень производства почти достиг 1 млн. пудов.[19] К этому времени на железной дороге было обновлено около60% рельсового хозяйства на расстоянии 187 км, заменили 15% шпал (675 тыс. штук).[20] Восстановлен паровозный состав.

Бурно наращивалась мощь Оренбургской городской электростанции. В 1926–1927 годах получили 1805666 кВт/ч, что было на 112% больше, чем за предшествующий год.[21]

К 1927 году был полностью восстановлен железнодорожный транспорт, крепли мощности Главных железнодорожных мастерских. Это предприятие стало ведущим в городе. Здесь открылись курсы по ремонту паровозов, изучению вагоностроения, по токарно-слесарному делу.[22]

Таким образом, в губернии были созданы экономические основы для проведения нового этапа социалистического строительства.