Отставка Избранной рады. Наложение опалы на Адашева и Сильвестра
В 1560 г. пало правительство Алексея Адашева - Избранная рада. Обстоятельства, приведшие к отстранению от власти Избранной рады, сводятся к следующему. Еще после мартовских событий 1553 г. при дворе пошатнулось влияние Сильвестра, близкого к окружению старинного князя Владимира. В политике второй половины 50-х годов все более проявлялось стремление обеспечить интересы дворянства. В январе 1558 г. началась Ливонская война. Борьба за Прибалтику отвечала потребностям как дворянства, рассчитывавшего на новые земельные приобретения, так и городов, которым открывались новые возможности расширения экономических связей с другими европейскими странами. Энергичным сторонником войны за Прибалтику был и сам Иван IV. Иначе отнеслась к Ливонской войне Избранная рада. Адашев и Сильвестр всячески противились западному варианту активизации внешней политики. «Како же убо воспомяну о гермонских градех», — писал позднее Иван Грозный Курбскому. — «Супротивословие попа Селивестра и Алексея и всех вас на всяко время, еже бы не ходити бранию» [10].
Боярская группировка внутри Избранной рады, которую поддержал во внешнеполитическом вопросе А. Адашев, настаивала на продолжении продвижения на восток и на юг. Земельные приобретения на юге должны были укрепить экономические позиции феодальной аристократии, а союз с польско-литовским магнатегвом мог привести к упрочению и политического влияния боярства в стране.
Падение Нарвы (12 мая 1558 г.) привело к временному торжеству в Москве «военной партии». Однако после целого ряда побед, воспользовавшись посреднической миссией датского короля, А. Адашев и его единомышленники настояли на заключении в 1559 г. перемирия. Благодаря этому перемирию ливонские феодалы получили передышку, которой воспользовались, чтобы заключить соглашение с польским королем Сигизмундом II Августом. Неудачей окончился и предпринятый Даниилом Адашевым (братом Алексея) в феврале 1559 г. поход на Крым.
Внешнеполитический курс Избранной рады, конечно, содействовал охлаждению Ивана Грозного к А. Адашеву. Вскоре нашелся и повод, которым воспользовались противники Адашева, чтобы нанести ему решительный удар.
Осенью 1559 г. во время поездки с Иваном IV в Можайск тяжело заболела царица Анастасия. Возвращаясь в Москву, царь поссорился с Сильвестром. Возможно, уже тогда «шурья» Ивана IV Юрьевы как-то старались скомпрометировать царского духовника. Так или иначе, но, «видивши своих советников ни во что же бывши», Сильвестр «своею волею отоиде в Кирилов монастырь» [11].
В мае 1560 г. в Ливонию был отправлен Алексей Адашев. Здесь его назначили третьим воеводой большого полка (после князя И. Ф. Мстиславского и М. Я. Морозова). При непосредственном участии Адашева 30 августа была взята крупная крепость Вильян. Трудно сказать, была ли опалой посылка Адашева в войско, но, вероятно, в ней можно увидеть первое предзнаменование царской немилости.
17 августа 1560 г. умерла царица Анастасия. Тогда-то и разразилась гроза. Прежде всего царь велел оставить во взятом городе Вильяне Алексея и Даниила Адашевых, а не И. И. Плещеева, как намечал И. Ф. Мстиславский. Это уже было явной опалой. Здесь Адашев, по словам Курбского, пробыл «немало время». В Москве в это время противники Адашева обвинили его в отравлении царицы [12]. Тогда опального временщика сослали в Юрьев Ливонский.
В сентябре—октябре 1560 г. родовые, приданые и купленные вотчины Алексея и Даниила Адашевых в Костровском и Переяславском уездах были отписаны в царскую казну, а вместо них Алексей Адашев получил «за опалу» земли в Бежецкой пятине. Подобная «мена» вотчинных земель была уже одним из предвестников опричных мероприятий.
«Собаку Алексея» и «попа» царь теперь считает виновниками всех своих бед и неудач [13]. Почти одновременно с опалой, постигшей Алексея Адашева, осифлянские противники Сильвестра добились его осуждения и ссылки в Соловецкий монастырь, где он и умер во всяком случае до 1570 г. [14]
Примерно через два месяца после приезда в Юрьев Адашев умер от «огненного недуга». Только неожиданная смерть избавила его от мучительной казни, ибо царь уже послал в Юрьев человека «убити» его.