Оценивая это выступление, докладывавшие о нем утверждали, что оно произошло под влиянием анархиствующих элементов. Распространились слухи о свержении Советской власти. В докладе секретаря Оренбургского губкома РКП(б) С. Терехова в сентябре 1921 года на VI Оренбургской губернской конференции отмечалось, что "даже рабочие нашего ядра железнодорожных мастерских попадают под влияние определенных монархических групп. Устроена забастовка в железнодорожных мастерских", что оказало сильное воздействие на рабочих других предприятий и жителей города [1].
В целом волнения рабочих Оренбуржья были редки. Массовые же выступления захватили широкие слои крестьянства и казачества. Если в приводимом выше докладе забастовка в Главных железнодорожных мастерских Оренбурга списывалась на влияние "анархиствующих групп", то в других документах указывалось: "В связи с событиями в Кронштадте и на почве нехватки продовольствия в некоторых районах губернии наблюдалось сильное проявление эсеровских и меньшевистских элементов"[2].
Стремление найти врага проявлялось во многих документах, а причины надо было искать и в голоде, и в весьма сдержанном смягчении военно-командных методов давления на рабочих и особенно крестьян с окончанием гражданской войны.
В июле 1920 года вспыхнул Сапожковский мятеж в районе Бузулука. А. В. Сапожков был начальником 9-й кавалерийской дивизии, левым эсером, за героизм в обороне Уральска (командовал 22-й стрелковой дивизией) был награжден орденом Красного Знамени.
14 июля Сапожков заявил о переименовании формировавшейся дивизии в "Красную Армию правды" (численность 2500 чел.). Главным лозунгом восставших после взятия ими Бузулука стал: "Долой продразверстку! Да здравствует свобода торговли!" В начале сентября после ожесточенных боев основные силы Сапожкова были разгромлены.
В апреле-мае 1921 года, когда голод только охватывал все более широкие слои крестьян, под влиянием кронштадтских событий, проявилось недовольство и даже брожение крестьян села Исаево-Дедова (ныне Октябрьское). Ячейка коммунистов поставила вопрос о взятии из государственных запасов по пуду хлеба в месяц на едока. Крестьяне села, узнав об этом, стали самовольно расхватывать семенной хлеб из амбаров. Вскоре подобные выступления прокатились по Покровскому, Исаево-Дедовскому и Шарлыкскому районам.
Тяжелое продовольственное положение отразилось и на частях Оренбургского гарнизона, особенно в рабочем батальоне.
Вопросы об организации борьбы с крестьянскими выступлениями регулярно обсуждались тогда на заседаниях Оренбургского губкома РКП (б). Так, 8 марта 1921 года здесь рассматривался вопрос о положении в губернии в связи с восстаниями в окружающих местностях и неудовлетворительном продовольственном положении. Было принято решение привести партийные организации в боевой порядок, для чего создать коммунистические батальоны при каждом районе, составить списки вошедших в боевые единицы, имеющие оружие. В июне-июле 1921 года в Оренбургской губернии уже была создана система частей особого назначения (ЧОН)[3].
Перевес сил, стоявших на стороне Советской власти, и начавшийся переход к нэпу предопределил поражения восстаний и волнений в крестьянской среде [4]. Такова одна из трагических страниц 1920–1921 годов в истории Оренбуржья.
[1] Футорянский Л. И., Лабузов В. А. Из истории Оренбургского края в период восстановления (1921–1927 гг.). – Оренбург, 1998. С. 19.
[2] Там же. С. 20.
[3] Футорянский Л. И., Лабузов В. А. Из истории Оренбургского края в период восстановления (1921–1927 гг.). – Оренбург, 1998. С. 21.
[4] Крестьянские восстания в Тамбовской губернии 1919–1921 гг. Антоновщина. Документы и материалы. – Тамбов, 1994.