9 ноября 1917 г. был утвержден декрет «Об учреждении Государственной комиссии по просвещению», которой были переданы все функции по управлению просвещением в России. Председателем комиссии был назначен народный комиссар по просвещению А. В. Луначарский. Система управления просвещением была кардинально изменена. Учебные округа были упразднены. В губерниях управление учебными заведениями было передано вновь созданным отделам народного образования при Советах рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.
15 декабря 1917 г. было издано постановление народного комиссариата по просвещению «О передаче дела воспитания и образования из духовного ведомства в ведение народного комиссариата по просвещению». В соответствии с этим постановлением в ведение комиссариата по просвещению переданы «...все церковно-приходские (начальные, однокласс-ные, двуклассные) школы, учительские семинарии, духовные училища и семинарии, женские епархиальные училища, миссионерские школы, академии и все другие, носящие различные названия низшие, средние и высшие школы и учреждения духовного ведомства со штатами, движимыми и недвижимыми имуществами...» [91, с. 15].
1 января 1918 г. был принят декрет Совета Народных Комиссаров «Об отделении церкви от государства и школы от церкви», в соответствии с пунктом 9 которого «...школа отделяется от церкви. Преподавание религиозных вероучений во всех государственных и общественных, а также частных учебных заведениях, где преподаются общеобразовательные предметы, не допускается. Граждане могут обучать и обучаться религии частным образом...» [91, с. 16].
Постановлением Государственной комиссии по просвещению школа в России была объявлена светской.
20 января 1918 г. было принято постановление народного комиссара по просвещению «Об упразднении должностей директоров, инспекторов народных училищ и губернских дирекций и инспекций». Все делопроизводство было передано отделам народного образования при местных советах [91, с. 33].
4 февраля 1918 г. в соответствии с постановлением Совета Народных Комиссаров во всех учебных заведениях были упразднены с 1 января 1918 г. должности законоучителей всех вероисповеданий.
21 февраля 1918 г. было отменено ношение форменной одежды служащими, учащими и учащимися учебных заведений, а также всякого рода кокард, значков и знаков, выдаваемых по окончании учебных заведений и присвоении ученых степеней [91, с. 35].
27 февраля 1918 г. решением Государственной комиссии по просвещению все педагогические и административные должности учебных заведений были объявлены выборными. Выборы должны были пройти через Советы народного образования, а там, где их нет, через Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Решено было выборы проводить каждые три года [91, с. 82].
31 мая 1918 г. постановлением Народного комиссариата по просвещению во всех учебных заведениях было введено совместное обучение учащихся обоего пола [91, с. 35].
31 мая 1918 г. было опубликовано постановление Народного комиссариата по просвещению «Об отмене отметок», в котором сказано:
«§ 1. Применение балльной системы для оценки познаний и поведения учащихся отменяется во всех без исключения случаях школьной практики.
§ 2. Перевод из класса в класс и выдача свидетельств производится на основании успехов учащихся по отзывам педагогического совета об исполнении учебной работы...» [91, с. 96].
5 июня 1918 г. был принят декрет Совета Народных Комиссаров «О передаче в ведение Народного комиссариата по просвещению учебных и образовательных учреждений и заведений всех ведомств», где указано, что «..,для преобразования учебно-воспитательного дела, объединения и обновления его на началах новой педагогики и социализма все начальные, средние, высшие, открытые и закрытые, общеобразовательные и специальные учебные заведения (кроме специальных учебных заведений для взрослых, если заведения преследуют исключительно технические цели), а также и учреждения дошкольного воспитания и внешкольного образования, казенные, общественные и частные, передаются в ведомство Народного комиссариата по просвещению...» [91, с. 36].
В сентябре 1918 г. постановлением 5-го заседания Государственной комиссии по просвещению было подтверждено, что…
«бывшие духовные учебные заведения, на чьи бы средства они не содержались, подлежат закрытию..., здания бывших духовных учебных заведений с их оборудованием, библиотеками, инвентарем и т.д. составляют собственность государства...» [91, с. 28].
16 октября 1918 г. в известиях Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета № 225 был опубликован важнейший программный документ, определяющий цели и задачи образования в новой послереволюционной России — «Положение об единой трудовой школе Российской Социалистической Федеративной Советской Республики».
В соответствии с положением «всем школам... присваивается наименование «единая трудовая школа», разделение школ на начальные, высшие начальные училища, гимназии, реальные училища и все другие виды низших и средних школ упраздняется.
Единая трудовая школа разделяется на 2 ступени: 1-я — для детей от 8-ми до 13-ти лет (5-летний курс) и 2-я — от 13-ти до 17-ти лет (4-летний курс). Обучение в школе 1-й и 2-й ступеней — бесплатное. Посещение школы 1-й и 2-й ступеней обязательно для всех детей школьного возраста...» [91, с. 107].
Согласно «Положению об единой трудовой школе» во всех учебных заведениях устанавливалась демократичная система управления, выборность всех учителей, руководителей школ, вводилось обязательное участие в этом управлении учеников. В постановлении была предусмотрена добровольность обучения со стороны школьников и сделан особый упор на высокую сознательность учащихся.
Ст. 17 положения были отменены все обязательные уроки и работы, задаваемые на дом. Ст. 18 были запрещены все виды наказаний в школе. Ст. 19 были отменены все экзамены — вступительные, переходные и выпускные. Ст. 21 в школах всех типов были введены обязательные бесплатные горячие завтраки согласно гигиеническим нормам для детей соответствующего возраста.
В положении был приведен конкретный механизм преобразования школ разного типа в единую трудовую школу.
Одновременно в том же номере 255 «Известий В.Ц.И.К.» были опубликованы «Основные принципы единой трудовой школы» за подписью народного комиссара по просвещению А. В. Луначарского, где дается подробное изложение общих принципов работы единой трудовой школы. Термин «единая школа» был определен в «основных принципах», как «...система нормальных школ от детского сада до университета, представляющих одну школу, одну непрерывную лестницу...».
«Цель трудовой школы», как подчеркнуто в «Основных принципах», — «отнюдь не дрессировка для того или другого ремесла, а политехническое образование, дающее детям на практике знакомство с методами всех важнейших форм труда, частью в учебной мастерской или на школьной ферме, частью на фабриках, заводах и т.п...". В процессе обучения дети должны были стать политехнически образованными, познакомиться с историей труда, ролью труда в развитии общества.
В единой трудовой школе значительное внимание, по мысли А. Луначарского, должно было быть уделено физическому, эстетическому воспитанию. Обучение должно проводиться совместно для девочек и мальчиков с учетом индивидуальных особенностей ученика.
Революционные изменения в системе организации и содержания образования, предложенные и проводимые Государственной комиссией по просвещению, не получили массовой поддержки родителей, работников образования и, прежде всего, педагогов и управленцев образования. Большинство педагогов понимали невозможность реального осуществления большинства замыслов руководителей наркомата просвещения, оторванность этих замыслов от реальных условий жизни в России.
При явной прогрессивности отдельных принятых решений по реформе системы образования, таких, например,как обязательность и бесплатность обучения всех детей школьного возраста, совместное обучение, светский характер обучения, развитие сети дошкольного и внешкольного образования, практическое осуществление большинства решений вело к разрушению сложившейся в течение столетий, реально действующей и дающей положительные результаты системы образования.
Практика последнего десятилетия двадцатого столетия это наглядно доказала. Развитие образования потребовало восстановления многих утраченных в период 1918—1920 гг. традиций российской школы, в частности, возрождения средних учебных заведений различного уровня и профильного направления. Вновь в России появились гимназии, реальные училища, лицеи, классы профильного обучения. Начала формироваться соревновательная среда между учебными заведениями за своего ученика.
Многие статьи «Положения о единой трудовой школе Российской Социалистической Федеративной Советской Республики», особенно касающиеся материального состояния учреждений образования, остались, к сожалению, на протяжении всего XX столетия в области благих пожеланий в силу слабости развития экономики страны, отсутствия в стране реально заинтересованного в развитии образования руководства.
После Февральской революции 1917 г. впервые в России появилась общественная организация «Всероссийский учительский союз» (ВУС), объединившая всех работников образования, основной целью которой стала защита профессиональных интересов педагогов. Профсоюз «Всероссийский учительский союз» быстро получил поддержку педагогической общественности практически во всех регионах России.
В 1917 г. филиальные отделения ВУСа были созданы во многих уездах и волостях Оренбургской губернии. Осенью 1917 г. в Оренбурге было организовано губернское бюро отдела Всероссийского учительского союза. В этот период, как отмечено в работе [34], «...общественно-политическая платформа учительства принимает определенный уклон к демократии и становится в области народного образования на платформу Всероссийского учительского союза...».
Радикальные реформы системы образования после Октябрьской революции, принятые Государственной комиссией по просвещению, Наркоматом просвещения РСФСР без предварительного общественного обсуждения, без учета мнения учительского профсоюза, не получили поддержки со стороны Всероссийского учительского союза.
В конце 1917 — начале 1918 гг. в разных городах России прошла серия учительских забастовок, организованных «Всероссийским учительским союзом», в знак протеста против намеченных реформ школы. В частности, подобные забастовки состоялись в городах Уфе, Екатеринбурге, входящих в Оренбургский учебный округ.
Октябрьская революция 1917 г., её цели и задачи, последующая начавшаяся гражданская война вызвали среди' оренбургского учительства неоднозначную оценку. Часть педагогов, особенно из числа преподавателей средних учебных заведений, встала на антибольшевистские позиции, некоторые из них поддержали антибольшевистский «Комитет Спасения Родины и Революции», созданный в декабре 1917 г. в Оренбурге.
Основная часть учительства, особенно из сельской местности, заняла позицию продолжения профессиональной деятельности и невмешательства в политическую деятельность. Эта позиция отчетливо видна в протоколе общего собрания Исянгуловского филиального отдела Всероссийского учительского союза от 19 марта 1918 г., где сказано, что «главное назначение учащих — не служение партиям, а просвещение сельской темноты...» [111].
Приход 18 (31) января 1918 г. советской власти в Оренбург оренбургский учительский союз на общем собрании 4 февраля 1918 г. встретил следующей неопределенной резолюцией:
«Считаясь с властью Народных Комиссаров, организованное учительство признает необходимость продолжать культурную работу в школах в интересах народных масс, а для плодотворности работы войти в сношение с Советской властью и наметить пути к продолжению этой работы на платформе ВУСа» [34].
В ответ Оренбургский революционный комитет принял постановление, в котором было сказано:
«... б) требовать от учительского союза безусловного признания Советской власти;
в) принять все меры к политической организации учащихся, стремясь выработать в них стойких революционеров и социалистов;г) бороться всеми средствами, вплоть до массового увольнения, с педагогами, саботирующими Советскую власть;
д) потребовать от местного профессионального учительского союза немедленной ликвидации организованного во время дутов-щины стачечного комитета для проведения забастовки протеста против Советской власти и выдачи революционному комитету всех денежных сумм стачечного комитета...» [66].
В соответствии с указаниями центральной власти Оренбургский губернский исполнительный комитет создал для управления народным образованием губернский комиссариат. Первым комиссаром по народному образованию был назначен С. Терехов. В марте 1918 г. комиссариат народного образования принял дела по управлению образованием от губернской и уездной земских управ и городской управы.
В целом ситуация в учебных заведениях губернии в тот период была сложной. Большинство учителей, руководителей учреждений образования, несмотря на политические изменения, продолжали честно выполнять свой профессиональный долг. Учебные занятия в школах продолжались. Однако материальное положение учебных заведений, учителей, сотрудников значительно ухудшилось. Заработная плата работникам образования за ноябрь, декабрь 1917 г. и первую половину января 1918 г. не была выплачена. Старой власти уже не было. Новая власть не принимала на себя ответственность за дела старой власти.
Комиссариату удалось достаточно быстро наладить деловые взаимоотношения с Учительским союзом. 1 апреля 1918 г. на заседании Совета комиссаров Оренбургского губисполкома был заслушан доклад Учительского союза г. Оренбурга «О проведении в жизнь единой школы». После обсуждения доклада было решено организовать особый губернский комитет по народному образованию в составе 1/3 представителей от Учительского союза, 1/3 от родительских комитетов, 1/3 от общественных организаций. Созданному комитету совместно с комиссариатом по образованию была поручена разработка программы «проведения в жизнь единой школы» [151]. В городе Оренбурге был организован городской комитет по народному образованию.
Через четыре недели проект программы был предоставлен на утверждение Совета комиссаров Оренбургского губисполкома и после обсуждения принят. Совет комиссаров разрешил распространить выработанное положение «О единой школе» на оренбургские военные гимназии (бывшие кадетские корпуса) и частную школу Маминой [152].
В разработанном проекте комитета предусматривались демократизация управления школами, выборность руководителей и преподавателей школ, обеспечение единых учебных требований во всех типах школ, в результате чего должна быть обеспечена преемственность разных учебных заведений, создана возможность перехода учеников из одного учебного заведения в другое. Решено было создать единую систему получения образования, состоящую из начальной школы, высших начальных училищ, средних учебных заведений: гимназий, реального училища (см. приложение 18).
Для конкретизации общих положений проекта были организованы профессиональные комиссии из специалистов-учителей по унификации учебных программ для различных учебных заведений: реальное училище, мужские и женские гимназии, высшие начальные училища, приходские училища. В частности, при разработке таких программ по математике за основу для уровня неполных средних учебных заведений были взяты программы высших начальных школ.
Во всех учебных заведениях в мае, июне были проведены выборы руководителей учреждений, начала внедряться в жизнь выборная система подбора преподавателей школ. Были отменены экзамены при приеме в приготовительные и первые классы средних учебных заведений. Младшие классы гимназий и реального училища было решено реформировать в новые высшие начальные училища.
В целом значительных изменений в работе школы в 1917—18 учебном году не произошло. Реально новые власти смогли только прекратить выплату «жалованья законоучителям, благодаря чему фактически были упразднены должности вероучителей» [110]. Финансовых средств не было, школа держалась на энтузиазме учительства.
В середине 1918 г. власть снова сменилась в Оренбурге. К власти пришли Комитет уполномоченных Учредительного собрания и Войсковое правительство А. И. Дутова. В августе 1918 г. состоялся делегатский губернский учительский съезд, при открытии которого председатель уездной земской управы призывал делегатов съезда к строительству единой, свободной демократической школы. Программа съезда была обширна (см. программу совещания в приложении 19).
Предложения по реформированию школ в губернии, принятые ранее, с повестки дня не были сняты. Изменился подход к проблеме преподавания Закона Божьего. Решение о преподавании Закона Божьего в школах Оренбурга после неоднократных обсуждений этого вопроса учительской и родительской общественностью было принято в тот период следующее. Как учебная дисциплина «Закон Божий» был оставлен в перечне обязательных дисциплин для школы и в то же время включен в перечень необязательных дисциплин для учеников. Решение изучать «Закон Божий» или нет для учеников, не достигших 16 лет, было передано на усмотрение родителей. После достижения 16-летнего возраста ученик получал право принять решение самостоятельно.
Новый 1918/19 учебный год оренбургская школа начала фактически без особых изменений в содержании программ и структуре организации работы школы. В январе 1919 г. в Оренбурге в середине учебного года вновь установилась Советская власть. Однако никаких революционных изменений в работе школы не произошло. Продолжающаяся гражданская война требовала постоянного внимания и напряжения сил.
Реальная обстановка в учебных заведениях губернии в первой половине 1919 г. красочно изложена в докладе губернского отдела народного образования (так в 1919 г. начал называться прежний комиссариат) II-му Оренбургскому губернскому съезду Советов рабочих, крестьян и казаков (26 марта— 1 апреля 1920 г.):
«С января месяца, т.е. с момента изгнания белых, Комиссариат Народного Образования возобновил прерванную работу. От того, что было сделано в первый период существования Советской власти, не осталось ничего. Поэтому всю работу приходилось начинать снова, по тем директивам, которые были получены из центра. К сожалению, катастрофическое положение, создавшееся на Восточном фронте, не дало возможности развернуть работы отдела по широкому организационному плану, и только снятие блокады с Оренбурга и очищение от белогвардейских войск губернии дало возможность приступить к работе в губернском масштабе.
С самого начала единственному партийному товарищу, работавшему в отделе, пришлось столкнуться с несочувственным отношением оренбургского учительства к революции школы... Стоя в вопросе о реформе школы на точке зрения В.У.С., оренбургское учительство и, в частности, губернская коллегия не принимали никаких мер к проведению в жизнь принципов единой трудовой школы...» [110].
После окончательного утверждения Советской власти в Оренбурге во второй половине 1919 г. была полностью реформирована система управления образованием. Были упразднены старые и сформированы новые губернский, уездные и волостные (вскоре они были отменены) отделы народного образования. Первым заведующим губернским отделом народного образования был назначен Г. Н. Афанасьев. Заведующие уездными отделами народного образования были избраны на уездных съездах Советов. Новые органы управления образованием получили возможность начать практическую работу.
Положение в губернии в этот период было крайне сложным. Материальное положение учебных заведений после окончания гражданской войны на территории губернии было катастрофическим. Здания образовательных учреждений использовались для размещения воинских частей, беженцев, госпиталей. Мебель, книги, имущество учебных кабинетов во многих местах было расхищено, разграблено, приведено в негодность. Здания школ несколько лет не ремонтировались. Картина материально-технического состояния учебных заведений по всей губернии в 1919 г. была аналогична состоянию учебных заведений Орского уезда, изложенному в отчете «О деятельности отдела народного образования (сентябрь 1919 года — апрель 1920 года» [118]). Выдержки из отчета, направленного в губернский отдел образования, приведём ниже:
«...Обследование на местах выяснило поражающую картину неуважения к наиболее ценному народному достоянию — школе. Разрушалось, расхищалось и уничтожалось школьное имущество без всякого стеснения и, можно... без преувеличения сказать, что многие стремились как бы нарочно принести больше вреда школе и распоряжались школьным имуществом в угоду личного интереса.
Так, сильно пострадали Орское реальное училище и женская гимназия, где мебель, учебные принадлежности, кабинеты расхищены во время военного постоя. Расхищены библиотеки, книги, учебные пособия, разное мелкое имущество, растасканы, поломаны и уничтожены столы, парты, шкафы,... Не мешает также отметить факт, что, какая из борющихся сторон не занимала бы школы, каждая из них не давала ей пощады. Например, в Орском начальном училище большая половина физического кабинета, ученической библиотеки истреблена отрядом Каширина летом 1918 года; в январе, феврале 1919 года библиотека, естественноистори-ческий, географический, физический кабинеты расхищены казаками, а в августе 1919 года часть книг и приборов физического кабинета реквизированы южной армией генерала Белова.
В некоторых школах не осталось ни стола, ни ведра, ни одной книги. Подсчитать все убытки, причиненные за эти годы школьному делу, не представляется возможным...».
В Оренбурге прекратили работу кадетские корпуса, духовная семинария, женский институт и женское епархиальное училище. Имущество корпусов, семинарии, училищ, института было в основном разграблено. Здания этих и ряда других учебных заведений были использованы для размещения воинских частей, госпиталей, беженцев. Здание Не-шпоевского кадетского корпуса сгорело в январе 1918 г., в нем погибла ценная библиотека, физический кабинет, лаборатории [40].
В июле-ноябре 1919 г. все прежние начальные училища, высшие начальные училища, мужские и женские гимназии, реальные училища были официально переименованы, всем им были присвоены единые номерные названия советских трудовых школ первой или второй ступени.
Оренбургская первая мужская классическая гимназия стала первой образцовой советской трудовой школой второй ступени имени Т. Г. Шевченко. Духовное училище получило название советской трудовой школы второй ступени № 10. Вскоре, в связи с введением в школах второй ступени производственных уклонов, школа № 10 по просьбе педагогического совета получила сельскохозяйственный уклон и стала называться советской трудовой школой второй ступени № 10 с сельскохозяйственным уклоном.
Большинство школ, в первую очередь городские школы, кроме номера получили персональные названия в честь политических деятелей, знаменитых ученых, писателей, поэтов. В городе появились школы имени Ленина, имени Ильича, Крупской, Карла Либкнехта, Бухарина, Воровского, Карла Маркса, Плеханова, Калинина, Фрунзе, Тимирязева, Пирогова, Менделеева, Песталоцци, Шевченко и др.
Подпись в конце архивного документа в виде «Школьный работник IV группы 16-й советской трудовой школы первой ступени имени Воровского г. Оренбурга..,» является типичной для начала двадцатых годов. Слова «класс, учитель» в профессиональных документах в сфере образования перестали употребляться, видимо, из-за политических ассоциаций.
С начала 1919/20 учебного года во всех школах губернии было введено совместное обучение девочек и мальчиков, окончательно устранены любые формы религиозного обучения, из стен школ и библиотек были изъяты оставшиеся предметы религиозного культа и книги религиозного содержания.
Летом 1919 г. в Оренбурге были организованы многочисленные (около 400 человек) губернские курсы повышения квалификации учителей. Основным предметом на курсах было детальное изучение новых нормативных документов в образовании, разработанных в 1918 г. и утвержденных центром, в особенности принципов «единой трудовой школы». Идеи «Положения об единой трудовой школе», революционные для того времени, такие как обязательность и бесплатность обучения всех детей школьного возраста, непрерывность системы воспитания и обучения от детского сада до университета, получили положительную оценку работников образования губернии.
Во время работы летних губернских курсов ряд участников курсов развернули активную профсоюзную деятельность и создали отделение нового профсоюза учителей-интернационалистов. (В 1918 г. в Москве в противовес Всероссийскому учительскому союзу был создан новый профессиональный союз «Союз учителей-интернационалистов», полностью поддерживающий советскую власть и её реформы в образовании.) В сентябре 1919 г. в губернии на основе союза учителей-интернационалистов был создан новый профессиональный «Союз работников просвещения и социалистической культуры», стоящий «на платформе борьбы за социализм через диктатуру пролетариата» [34].
Политическая борьба между прежним профсоюзом «Всероссийский учительский союз» и новым профсоюзом «Союз работников просвещения и социалистической культуры» продолжалась в губернии до июня 1920 г. и закончилась реорганизацией отделений «Всероссийского учительского союза» в отделения «Союза работников просвещения и социалистической культуры». Новый профсоюз развернул в 1920/21. учебном году активную работу. За один год им было организовано 5 губернских съездов и 35 уездных конференций, на которых рассматривались различные организационные, информационные, педагогические профессиональные и,материальные вопросы [109].
На первое июня 1921 г. в профессиональный «Союз работников просвещения и социалистической культуры» входило 9653 работника образования и культуры. Столь высокая популярность профсоюза среди работников просвещения объясняется просто. В соответствии с действовавшими; тогда правилами приема на работу членам профсоюза отдавалось предпочтение.
Внедрение «Положения о единой трудовой школе» в жизнь в губернии было крайне сложной задачей, в особенности разделов, касающихся бесплатности и всеобщности начального образования. В школах было недостаточно места для размещения класс-комплектов, не хватало учебных пособий, парт, канцелярских принадлежностей, школьные помещения требовали ремонта, не было достаточного количества подготовленных учителей. В упомянутом выше отчете Орского уездного отдела народного образования сказано:
«...Уже одно то обстоятельство, что с сентября по апрель было сделано более 200 новых назначений, перемещений, временных командировок в уездные школы, говорит о том, какая нужда ис-пытывалась в учащем персонале и сколько труда прилагалось отделом, чтобы обеспечить школы им. Сильно влияла здесь эпидемия тифа, охватившая край и не щадившая никого. Посланные в села и станицы учащие заболевали там, болели по два, по три месяца простым тифом, сыпным и возвратным, и болезнь протекала по два и три месяца...».
При дефиците продовольствия, хозяйственной разрухе не было возможности обеспечить детей в школе в соответствии с «Положением о единой трудовой школе» горячим питанием, одеждой, обувью.
В этих условиях основное внимание власти уделили количественным показателям, прежде всего увеличению числа детей, охваченных начальным образованием. В 1918—1920 гг. приемы побуждения граждан России к исполнению принятых декретов центральной власти диктовались в основном революционной необходимостью, не отличались большим разнообразием и были крайне «эффективны».
В материалах о работе образования Олонецкой губернии в 1918 г. приведена разработанная в губернии система штрафных санкций к родителям и опекунам детей школьного возраста для обеспечения принципа обязательности обучения детей согласно «Положению о единой трудовой школе»:
«...Всеобщее обязательное обучение вводится по всем волостям, причем в качестве меры против уклонения от посылки детей школьного возраста в школы является оштрафование родителей или опекунов, в первый раз в размере 100 рублей, во второй — 500 рублей и в третий — 1000 рублей» [84].
Аналогичные суровые меры были разработаны и приняты в Оренбургской губернии. В 1920 г. приказом № 9 Оренбургского губисполкома от 15 июня 1920 г. для обеспечения обязательного посещения всеми взрослыми неграмотными гражданами курсов ликвидации безграмотности в соответствии с декретом центра (о ликвидации неграмотности) было определено:
«...2. Все школьные и внешкольные работники, лица с учительской подготовкой и с образованием не ниже четырех классов гимназии, занятые в советских учреждениях, считаются мобилизованными и привлекаются в качестве школьных работников по ликвидации неграмотности. <...>
5. Граждане от 14 до 50 лет должны обязательно записаться в школы грамоты, ближайшие по месту своего квартирования, не позднее 1 -го июля.
6. За неаккуратное посещение школы без уважительных причин учащиеся подлежат наказанию, как то: лишению продовольственного пайка, штрафу в размере дневного заработка за каждый случай непосещения школы, а за ряд последовательных уклонений от занятий — отправке на принудительные работы сроком на две недели.
Примечания. <...>
2. Граждане, уклонившиеся от регистрации, будут подвергаться штрафу до 5 тысяч рублей» [67]. .
Внедрение в жизнь «Положения о единой трудовой школе Российской Социалистической Федеративной Советской Республики», «Основных принципов единой трудовой школы» прошло в 1919 и 1920 гг., в соответствии с терминологией того времени, на основе «огромного революционного энтузиазма масс». Число детей, охваченных школьным обучением в 1920 г., заметно увеличилось. В связи с этим занятия в школах были организованы в две-три смены.
Нужно отметить, что, несмотря на крайне тяжелую экономическую обстановку, профессиональная деятельность во многих педагогических коллективах продолжалась. В ряде оренбургских школ педагогами были предприняты попытки разработки нового содержания обучения и воспитания школьников, в школах разрабатывались проекты по созданию условий для трудового обучения (см., напр., в приложениях план учебных занятий на март-май 1921 г. 10-й школы второй ступени с сельскохозяйственным уклоном, разработанный коллективом преподавателей школы, приложение 21) в сельских районах организовывались курсы подготовки и переподготовки учителей (см. приложение 20).
В 1920 г. и первой половине 1921 г. энергично развернуло свою работу отделение профессионального образования при губоно. Оперативно были организованы различные рабочие курсы для профессионального обучения учащихся. В течение 1920/21 учебного года сделали выпуски мукомольные, почтово-телеграфные, горно-разведочные, автомобильные, деревообделочные, ткацкие, финансово-счетные, маслодельные рабочие курсы.
В этот период в городе Оренбурге функционировали на постоянной основе:
- школа фабрично-заводского ученичества при деревообделочном заводе Орлес — 60 учащихся;
- школа фабрично-заводского ученичества при железнодорожных мастерских — 60 учащихся;
- сельскохозяйственная школа им. Середы — 300 учащихся;
- землемерно-технические курсы — 50 учащихся;
- ветеринарная школа — 30 учащихся;
- профессионально-техническая школа— 150 учащихся;
- промышленно-экономическая школа — 75 учащихся;
- государственные художественные мастерские — 76 учащихся;
- русский педагогический техникум — 132 учащихся;
- татарский педагогический техникум — 155 учащихся;
- фельдшерская школа — 120 учащихся;
- школа полиграфического производства — 120 учащихся;
- музыкальная школа первой ступени —120 учащихся;
- музыкальная школа второй ступени — 120 учащихся [115].
В архивах Губоно 1919—1920 гг. содержится ряд интересных проектов по открытию в губернии новых профессиональных учебных заведений и масса заявок от общеобразовательных школ на выделение инструментов для организации в школах уроков труда.
Активность органов управления образованием во второй половине 1919 г. в 1920 г. привела к увеличению числа обучаемых детей, открытию ряда новых внешкольных и просветительских заведений, особенно детских домов (см. таблицу ниже, раздел 1920 г., данные работы [18]).
Таблица 7
Количество школ и учеников, обучаемых в них
Примечания:
* данные отсутствуют;
** не учтены учебные заведения военного и духовного ведомств.
Заметный рост числа учащихся в 1920 г. (своего рода аналог «великого скачка» в Китае) и, как следствие, рост числа класс-комлектов, рост численности учителей и других работников образования был основан на голом энтузиазме. Он не был предварительно продуман, просчитан и подкреплен экономическими и материальными ресурсами. Такой рост мог произойти только в условиях «военного коммунизма».
Объективно в 1920 г. в стране после первой мировой войны, разрушительной гражданской войны финансовых средств для образования было значительно меньше, чем в 1913г.
Дополнительные экономические проблемы в образовании возникли из-за поспешности в проведении реформ 1918 года. Финансирование школ Оренбургской губернии до октября 1917 г. велось разными ведомствами, такими как Министерство народного просвещения, религиозные организации, земство, казачество, частные лица. После октября 1917 г. все учебные заведения были переданы в подчинение органам управления наркомата просвещения. Однако должного финансового обеспечения эти органы не получили. Финансовых средств не хватало на поддержание существования имеющейся сети образовательных и просветительских организаций, и тем более их не было на расширение.
В докладе Оренбургского губоно III губернскому съезду Советов от 26 февраля 1921 г. говорится:
«Если в 1919 году подотдел единой школы питал надежды революционным темпом построить трудовую школу, то в 1920 году и в центре, и на местах осознали, прийти к заключению, что декрет о трудовой школе является идеалом, достижение которого возможно после многолетней опытной работы по изысканию методов, форм и приемов преподавания...,» [68].
Финансовое положение образования в 1921 году продолжало резко ухудшаться. Согласно отчету губоно в Кир-наркомпрос за время с 1 марта по 1 сентября 1921 г. учреждения образования были профинансированы на 1/14 часть сметы, при этом основные средства были направлены на содержание детских домов.
«Благодаря такому ничтожному отпуску денежных знаков выплата жалования работникам просвещения затягивалась на 5—б месяцев. Ремонт зданий произведен в очень ограниченном количестве и то почти только в городе. Топливо как в городе, так и в уезде не заготовлено» [116].
Голод 1921—22 гг. принес дополнительное, огромное и страшное испытание всей жизни Оренбургской губернии, в том числе системе образования. Как сказано в работе [18], «...созданной революционный энтузиазмом широкой сети просветительных учреждений голод 1921/22 г, нанес сокрушительный удар: закрылись в деревнях все школы 2-ой ступени, все детские сады, школы по ликвидации неграмотности, очень немного осталось школ I ступени и те превратились в сущности в питательные пункты. Перед органами народного образования встала задача спасения погибающих от голода детей. Развертываются столовые, приемники, детдома, организуется эвакуация детей в урожайные губернии, много погибло, но десятки тысяч детей спасены,..., сеть детдомов и приемников в этот период крушения сети культурно-просветительских учреждений превышала школьную сеть...».
В 1922 г. показатели развития образования в губернии— самые низкие в двадцатом столетии. Голод 1921 года, невыплата заработной платы в течение нескольких месяцев вследствие хронических финансовых затруднений губоно, отсутствие продовольственных пайков и предметов первой необходимости для просвещенцев вынудили власти губернии принять в 1921—1922 гг. меры по резкому сокращению сети культурно-просветительских учреждений губо-но и их штатов. Почти в десять раз сократилось число учеников в. школах.
В документах Шарлыкского районо 1921—22 г. приведен список из 69 имеющихся школ (68 школ первой ступени и одна Шарлыкская школа второй 'ступени). Большинство из них (53 школы) во второй половине 1921 г. не функционировали из-за отсутствия топлива и шкрабов (школьных работников).
В начале февраля 1922 г. заведующий районо представил в губоно доклад, в котором говорилось: «...Как может быть поставлено дело народного образования в районе на должную высоту, когда население целыми тысячами вымирает от голода, когда в каждом селе, в деревне имеются склады трупов и живые не имеют физической сипы выкопать им могилы» [Ml].
Оставшиеся школы в районе были закрыты в марте 1922 г. по сокращению штатов, либо из-за отсутствия топлива и шкрабов [124]. Решением коллегии губоно от 8 марта 1922 г. для Шарлыкского района оставлена следующая сеть просветительских учреждений:
«1. Все существующие детские дома и приемники с отнесением расходов по ним целиком на местные средства.
2. 5-ть школ с 20 учителями с содержанием за счет государственных средств.
3. Библиотека со штатом из заведующего и сотрудника с содержанием за счет государственных средств.
4. Школа взрослых с 2-мя учителями с содержанием за счет государственных средств.
5. 2 группы по ликвидации неграмотности с содержанием за счет государственных средств.
Хозяйственное содержание всех просветительских учреждений, а также содержание технических работников отнесено на местные средства и средства, изыскиваемые путем самообложения населения» [125].
Реальная жизнь в стране с разрушенной экономикой заставила отказаться от большинства принципов «единой трудовой школы» и в первую очередь от принципов бесплатности и обязательности обучения детей школьного возраста. В циркуляре Губоно от 29.06.1922 г. всем отделам народного образования рекомендовано требовать от местных властей выделения на нужды образования не менее 50% местного бюджета (земство выделяло 60%), использовать все способы для «выкачивания» средств на нужды просвещения и в первую очередь самообложение населения.
В городах и местечках городского типа при наличии более двух школ рекомендовалось проводить обложение населения с помощью специальных школьно-хозяйственных советов (комсодов). В селах и деревнях самообложение должны были организовывать сельские советы. Особое внимание обращалось на привлечение населения к ремонту зданий школ, заготовке топлива [126].
Большинство школ в сельской местности было переведено в разряд договорных. Содержание помещений этих школ и оплата труда учителей были сняты с государства и возложены на сельские общества.
«....Сельское учительство, в полном смысле разделив голодную участь крестьянина в 21—22 году, осенью последнего, не надеясь на помощь школе от государства и не дожидаясь вмешательства в регулирование его труда со стороны профорганизаций, предложило свой труд крестьянству за кусок хлеба...» [21].
«...20—50 пудов зерна были в тот год обычной ценой труда деревенского учителя за учебный сезон...» [21].
В 1922/23 учебном году из 355 сельских школ Оренбургской губернии 204 школы работали на договорных условиях.
Не лучше было положение образования в городе. В Оренбурге осталось всего две школы повышенного типа, в то время когда в 1917 г. одних государственных гимназий было четыре. Здания школ, занятые в годы гражданской войны под госпитали или казармы, не освобождались, несмотря на все просьбы органов образования и распоряжения властей. Материальное положение учителей школ, «состоящих на госбюджете», было крайне низким в условиях безумной инфляции бумажных рублей.
Болодурин B.C. История образования в Оренбуржье