Если мы уступим агрессивному нежеланию знать всю правду и только правду о минувшем, не обречем ли мы на новую трагедию самих себя и наших детей?
У нас уже есть в этой области печальный опыт. Сокрушительная, казалось бы, волна разоблачений Сталина и его культа, последовавшая после XX съезда, не смогла выкорчевать из народного сознания мифы, связанные с его именем.
Оглавление
1. Необходимость постановки вопроса о культе личности на XX съезде КПСС
2. Доклад Н. С. Хрущева "О культе личности и его последствиях" на закрытом заседании XX съезда КПСС
3. Постановление Президиума ЦК КПСС "Об ознакомлении с докладом тов. Хрущева Н. С. "О культе личности и его последствиях" на XX съезде КПСС
4. Реабилитации и освобождение политзаключенных
5. Внешняя политика СССР после XX съезда
Заключение
Литература
1. Необходимость постановки вопроса о культе личности на XX съезде КПСС
Процессы демократизации общества, активизации общественного мнения, эскалация "оттепели" создали обстановку, в которой линия на преодоление последствий культа личности без разоблачения субъекта культа все более обнаруживала свою непоследовательность, политическую ограниченность и ущербность. Пробивала себе дорогу, прежде всего через живых свидетелей, возвращенных в общество, подлинная жестокая правда о временах и деяниях Сталина. Все острее вставал вопрос о прямом виновнике, о личной ответственности за совершенные беззакония. Придерживаться и дальше "фигуры умолчания" было невозможно без риска политической компрометации партийного и государственного руководства. Прямое разоблачение культа Сталина становилось неотложной необходимостью.
Сложившуюся ситуацию правильно понял и оценил Н. С. Хрущев: "Эти вопросы созрели, и их нужно было поднять. Если бы я их не поднял, их подняли бы другие. И это было бы гибелью для руководства, которое не прислушалось к велению времени" [1]. Лидер партии взял на себя эту трудную миссию и в силу своего положения, и в силу своих личных убеждений. Нужно было немалое мужества, чтобы открыто посягнуть на святость имени, с которым партия и советский народ шли более трех десятилетий.
Предложение о проведении закрытого заседания съезда и выступлении на нем Н. С. Хрущева с докладом "О культе личности и его последствиях" было выдвинуто президиумом ЦК КПСС 13 февраля 1956 года, и в тот же день Пленум ЦК принял это предложение [2].
Вопрос о культе личности (безотносительно к личности) был поставлен еще в отчетном докладе Н. С. Хрущева. В нем говорилось: "Борясь за всемерное развитие творческой активности коммунистов и всех трудящихся, Центральный Комитет принял меры к широкому разъяснению марксистско-ленинского понимания роли личности в истории. ЦК решительно выступил против чуждого духу марксизма-ленинизма культа личности, который превращает того или иного деятеля в героя-чудотворца и одновременно умаляет роль партии и народных масс, ведет к снижению их творческой активности. Распространение культа личности принижало роль коллективного руководства в партии и приводило иногда к серьезным упущениям в нашей работе" [3].
О необходимости борьбы с культом личности и преодоления его последствий говорили в своих выступлениях на съезде Г. М. Маленков, А. И. Микоян, В. М. Молотов, Л. М. Каганович, М. А. Суслов. Маленков, в частности, сказал: "Нет нужды доказывать, что ослабление, а тем более ликвидация методов коллективного руководства, извращение марксистского понимания роли личности – все это приводило к безапелляционности единоличных решений, произволу и в известный период наносило большой ущерб делу руководства партией и страной" [4].
А. И. Микоян подчеркнул, что "в течение примерно 20 лет у нас фактически не было коллективного руководства, процветал культ личности, осужденный еще Марксом, а затем и Лениным, и это, конечно, не могло не оказать крайне отрицательного влияния на положение в партии и на ее деятельность [5]". Он весьма критически отозвался об "Экономических проблемах социализма в СССР" И. В. Сталина (в критическом плане имя Сталина было произнесено впервые), поставил вопрос о пересмотре "Краткого курса ВКП(б)".
Но так или иначе критика культа личности не выходила за рамки теоретического, политического осуждения и не была персонифицирована, т. е. велась в том же русле, как и ранее. Решающий шаг переносился на закрытое заседание съезда.
В 1954–1955 годах работали различные комиссии по пересмотру дел необоснованно обвиненных и незаконно репрессированных советских граждан. Многие реабилитации проходили в индивидуальном порядке. В преддверие съезда, 31 декабря 1955 года, Президиум ЦК КПСС организовал комиссию для изучения материалов о массовых репрессиях членов и кандидатов в члены ЦК ВКП(б), избранных XVII съездом партии. В ее состав входили секретари ЦК КПСС П. Н. Поспелов и А. Б. Аристов, председатель ВЦСПС Н. М. Шверник, заместитель Председателя Комитета партийного контроля при ЦК КПСС П. Т. Комаров [6]. Материалы этой комиссии легли в основу доклада "О культе личности и его последствиях".
2. Доклад Н. С. Хрущева "О культе личности и его последствиях" на закрытом заседании XX съезда КПСС
Мало кто из делегатов XX съезда КПСС представлял, что их ожидает на утреннем закрытом заседании 25 февраля 1956 года. Для большинства присутствовавших в зале доклад Первого секретаря ЦК КПСС XX съезду Коммунистической партии Советского Союза "О культе личности и его последствиях" [7] стал полным откровением и произвел взрыв разорвавшейся бомбы. Делегатам съезда было роздано "Письмо к съезду" В. И. Ленина. Многие знали о нем и раньше, но оно не было опубликовано ("Письмо к съезду" было полностью опубликовано в журнале "Коммунист" № 9 за 1956 г.). Конкретные же последствия того, что партия вовремя не реализовало ленинские рекомендации, прежде всего по отношению к Сталину, тщательно скрывались. В докладе Хрущева эти последствия впервые были обнажены и получили соответствующую политическую оценку.
Особое значение имело разоблачение сталинской формулы "враги народа". Этот термин, говорил Хрущев, сразу освободил от необходимости веских доказательств идейной неправоты человека или людей, с которыми ты ведешь полемику: он давал возможность всякого, кто в чем-то не согласен со Сталиным, кто был только заподозрен во враждебных намерениях, всякого, кто был просто оклеветан, подвергнуть самым жестким репрессиям, с нарушением всяких норм революционной законности. Это понятие – "враг народа", по существу уже снимало, исключало возможность какой-либо идейной борьбы или выражения своего мнения [8].
"Обращает на себя внимание то обстоятельство, – говорилось в докладе, – что даже в разгар ожесточенной борьбы против троцкистов, зиновьевцев, бухаринцев и других – к ним не применялись крайние репрессивные меры. Борьба велась на идейной основе. Но через несколько лет, когда социализм был уже в основном построен в нашей стране, когда были в основном ликвидированы эксплуататорские классы, когда коренным образом изменилась социальная структура советского общества, резко сократилась социальная база для враждебных партий, политических течений и групп, когда идейные противники партии были политически давно уже разгромлены, против них начались репрессии"[9].
Ответственность Сталина за репрессии, его роли в создании режима политического террора раскрыта в докладе в достаточно полной мере:
"Произвол Сталина по отношению к партии, к ее Центральному Комитету особенно проявился после XVII съезда партии, состоявшегося в 1934 году".
"Массовые репрессии резко усилились к конца 1936 года после телеграммы Сталина и Жданова из Сочи от 25 сентября 1936 года, адресованной Кагановичу, Молотову и другим членам Политбюро, в которой говорилось следующее:
"Считаем абсолютно необходимым и срочным делом назначение т. Ежова на пост наркомвнудела. Ягода явным образом оказался не на высоте своей задачи в деле разоблачения троцкистско-зиновьевского блока. ОГПУ опоздал в этом деле на 4 года. Об этом говорят все партработники и большинство областных представителей НКВД". Следует, кстати, заметить, что с партработниками Сталин не встречался и поэтому мнения их знать не мог.
Эта сталинская установка о том, что "НКВД опоздал на 4 года" с применением массовых репрессий, что надо быстро "наверстать" упущенное, прямо толкало работников НКВД на массовые аресты и расстрелы" [10].
"Используя установку Сталина о том, что чем ближе к социализму, тем больше будет и врагов, используя резолюцию февральско-мартовского Пленума ЦК по докладу Ежова, провокаторы, пробравшиеся в органы государственной безопасности, а также бессовестные карьеристы стали прикрывать именем партии массовый террор против партии и Советского государства, против рядовых советских граждан. Достаточно сказать, что количество арестованных по обвинению в контрреволюционных преступлениях увеличилось в 1937 году по сравнению с 1936 годом более, чем в десять раз!" [11]
О прямом участии в политическом терроре сподвижников Сталина в докладе не говорилось. Хрущев не был готов к противостоянию большинству членов Президиума ЦК, тем более, что и сам долгое время принадлежал к этому большинству. Перед ним стояла иная задача – прежде всего "решительно, раз и навсегда развенчать культ личности", без чего было невозможно политическое оздоровление общества.
По предложению председательствовавшего на заседании Н. А. Булганина съезд единогласно принял постановление "О культе личности и его последствиях", опубликованное в печати.
3. Постановление Президиума ЦК КПСС "Об ознакомлении с докладом тов. Хрущева Н. С. "О культе личности и его последствиях" на XX съезде КПСС
5 марта 1956 года Президиум ЦК КПСС принял постановление "Об ознакомлении с докладом тов. Хрущева Н. С. "О культе личности и его последствиях" на XX съезде КПСС". В нем указывалось:
"1. Предложить обкомам, крайкомам и ЦК компартий союзных республик ознакомить с докладом тов. Хрущева Н. С. "О культе личности и его последствиях" на XX съезде КПСС всех коммунистов, комсомольцев, а также беспартийный актив рабочих, служащих и колхозников.
2. Доклад тов. Хрущева разослать партийным организациям с грифом "не для печати", сняв с брошюры гриф "строго секретно"[12].
В соответствии с этим постановлением доклад зачитывался на собраниях всех партийных и комсомольских организаций.
Доклад Н. С. Хрущева на закрытом заседании XX съезда, опубликованное по нему постановление, доведение содержания доклада до партийных организаций, широкой общественности означал конец негласного периода борьбы с культом личности, когда эта борьба не приобрела открытого политического характера, в тени оставался сам объект культа личности – сам Сталин.
XX съезде КПСС, развенчание Сталина, разоблачение связанного с ним репрессивного режима положили начало новому этапу в общественной жизни партии и страны, когда борьба с культом личности Сталина и его последствиями получила официальный политический статус. Как было указано в постановлении, "съезд поручает ЦК КПСС последовательно осуществлять мероприятия, обеспечивающие полное преодоление чуждое марксизму-ленинизму культа личности, ликвидацию его последствий во всех областях партийной, государственной и идеологической работы, строгое проведение норм партийной жизни и принципов коллективности партийного руководства, выработанных великим Лениным"[13].
Сам текст доклада Н. С. Хрущева, несмотря на то, что он стал известен всей партии, широкой общественности, не был опубликован в открытой печати. Связано это было с рядом моментов.
1. Публикация доклада могла вызвать серьезное идеологическое и политическое напряжение. Основную массу населения страны составляли в то время созидатели социализма, победители в Великой Отечественной войне, среди которых авторитет Сталина был очень глубок. И, естественно, восприятие разоблачений Сталина не было бы однозначным. Ознакомление с докладом в закрытом порядке, без обсуждения, прежде всего через партийные организации, давало возможность контролировать ситуацию, избежать эмоционального взрыва, предупредить политическую конфронтацию.
2. Отказ от публикации доклада был обусловлен и тем, что гласное, широкое обсуждение вопиющих фактов незаконных репрессий вышло бы на коллективную ответственность за них руководства партии тех лет, ближайшего окружения Сталина. Это непременно сказалось бы на политическом авторитете президиума ЦК и лично Хрущева.
3. Разоблачение перед всем миром Сталина, который после войны стал весьма популярным в мировом общественном мнении, занял лидирующее место в мировом коммунистическом и рабочем движении, было чревато серьезными политическими издержками.
4. Реабилитация и освобождение политзаключенных
Реабилитация узников ГУЛАГа началась задолго до XX съезда – в 1953 году, но шла очень медленно. К 1955 году возвратились домой не более 10 тысяч человек. К тому же, начавшаяся реабилитация затронула в основном оставшихся в живых партийных работников 30-х годов. Еще несколько тысяч человек получили посмертную реабилитацию. Главным образом это были видные члены партийного руководства (С. Косиор, В. Чубарь, П. Постышев, А. Косарев, Г. Каминский, В. Антонов-Авсеенко, Р. Эйхе, Я. Рудзутак и др.).
При той процедуре, которая существовала в Генеральной прокуратуре для пересмотра вынесенных в годы террора приговоров, на рассмотрение миллионов заявлений от узников лагерей и родственников растрелянных и умерших в лагерях потребовалось бы десятки лет.
Наряду с процессами реабилитации начались судебные процессы по делам ближайших сподвижников Берия – над Абакумовым, Багировым, Рухадзе и их "командами". Изучались дела об убийстве Кирова и самоубийстве Орджоникидзе, показательные процессы 1936–1938 годов, "дело Тухачевского" и другие.
В 1955 году заканчивала работу комиссия во главе с секретарем ЦК КПСС Поспеловым по изучению вопроса о культе личности Сталина и его последствиях, которая указала на множество злоупотреблений властью Сталиным и НКВД.
Но все эти меры можно назвать полумерами, если не меньше. Здесь явно просматривается пускание "пыли в глаза", хотя и очень тонкое, в свое время незаметное для общества. Ведь в это же самое время на многих островах "архипелага ГУЛАГ" происходили массовые протесты, волнения и даже восстания заключенных (в Воркуте, Норильске, Кенгире и др.), которые, кроме прочего, подавлялись старым испытанным методом – танками [14]. Таким образом, становилось очевидным: проблему лагерей надо решать как можно скорей.
Весной и летом 1956 г. началось массовое освобождение почти всех политических заключенных из лагерей и мест ссылки. Одновременно происходил столь же массовый и быстрый пересмотр дел и реабилитация большинства погибших в 1937-1955 годах узников лагерей и тюрем.
По предложению Хрущева было создано более 90 специальных комиссий, которые имели право рассматривать дела заключенных непосредственно в лагерях или в местах их поселения. Решение комиссии не нуждалось в утверждении и вступало в силу немедленно.
Дела заключенных разбирались быстро, для этого чаще всего достаточно было краткой беседы с самим заключенным и поверхностного знакомства с его делом.
Уже к концу лета 1956 года из ссылки и лагерей освободилось несколько миллионов человек. Если возникал вопрос о правомерности реабилитации, то в этих случаях людей освобождали как "отбывших срок заключения", предлагая добиваться ее в индивидуальном порядке. В эти же месяцы были освобождены и все военнопленные и перемещенные лица, не сотрудничавшие с врагом во время войны.
Но все-таки работа по реабилитации была не всеобъемлющей: реабилитация расстрелянных и умерших заключенных проводилась только по заявлению родственников или друзей. Если по делу не поступало заявление, то его не разбирали. Когда же такая реабилитация все же производилась (ее приходилось производить, например, по групповым делам), то никто не разыскивал родственников умершего, чтобы сообщить о ней и выдать небольшую компенсацию.
5. Внешняя политика СССР после XX съезда
XX съезд КПСС внес немалые сложности для СССР в области внешней политики. Обнаружились сложности в отношениях с КНР. И для того, чтобы разъяснить политику КПСС, а также для решения ряда экономических проблем в Китай вылетела представительная делегация во главе с Микояном. Кроме ранее оговоренных проектов, СССР принял обязательство в помощи строительства еще пятидесяти пяти предприятий КНР.
В мае 1956 года в Москве находилась французкая правительственная делегация во главе с премьер-министром Ги-Молле. Но эти встречи не смогли улучшить отношения между СССР, Францией и Англией, так как Египет, возглавляемый Г. А. Насером, национализировал Суэцкий канал, а акция, поддержанная Советским Союзом вызвала напряженность в регионе.
Разоблачение Сталина на XX съезде КПСС вызвало кризис в некоторых странах народной демократии.
В Болгарии он протекал довольно легко: новое руководство во главе с Живковым освободило всех политзаключенных и реабилитировало незаслуженно осужденных коммунистов.
В Польше шли бурные политические дискуссии, порожденные XX съездом. После смерти ставленника Сталина Болеслава Берута новое польское руководство не смогло сохранить контроль в стране. В Познани, например, ситуация вышла из-под контроля после того, как демонстранты открыли местную тюрьму, а растерявшееся местное руководство отдало приказ стрелять по ним. Расстрел рабочих в Познани потряс страну и еще более обострил положение. Из заключения вышел В. Гомулка и другие партийные и общественные деятели, а обвинения, предъявленные им еще в 1949 году, были признаны необоснованными. Не было единства внутри ПОРП, а требования о возвращении Гомулки становились требованием большинства нации. Новый пленум ПОРП кооптировал Гомулку и некоторых из его соратников в состав ЦК. Это известие крайне обеспокоило руководителей ЦК КПСС. Но польские руководители сумели убедить Хрущева, что смена руководства ЦК ПОРП и широкие уступки польским рабочим и крестьянам позволит партии сохранить общий контроль за положением в стране.
Более драматическим и сложным оказался кризис в Венгрии, где распалось прежнее руководство, потеряв доверие народа. К власти пришло правительство Имре Надя, недавно восстановленного в коммунистической партии, но не желавшего идти на компромисс с другими ее лидерами. Политическое брожение в стране переросло в национально-демократическую революцию, которая стала превращаться в антисоциалистическую. По требованию Надя советские войска покинули Будапешт, но остались в Венгрии. В городе начались расправы над недавними работниками органов безопасности и партийными функционерами, были разгромлены учреждения компартии. В конце концов Хрущев принял решение о вооруженном вмешательстве. Его поддержал Тито: "…надо немедленно пустить в дело войска, оказать помощь Венгрии и разгромить контрреволюцию"[15]. Президиум ЦК приказал немедленно подавить восстание в Будапеште.
Г. К. Жуков планировал военные действия против восставших в свойственной ему стратегической манере – массированное применение танков и артиллерии, а также мотомеханизированных и пехотных подразделений. Силы были настолько неравны, что восстание было быстро подавлено [16].
При этом были ухудшены советско-югославские отношения, так как попросивший у Тито политического убежища Имре Надь (и получив на то положительный ответ) был перехвачен сотрудниками КГБ.
Одновременно с польским и венгерским кризисами развивался острый военно-политический кризис на Ближнем Востоке, где Израиль, а затем Англия и Франция начали военные действия против Египта. США заявили о своем нейтралитете, а СССР предупредил о возможной военной поддержке Египту. Результатом этого было прекращение военных действий и выход Англии и Франции из зоны Суэцкого канала.
И все-таки, именно после всех этих драматических событий произошло существенное изменение многих важнейших принципов, регулировавших отношения между СССР и странами Восточной Европы: в решении внутренних и внешних проблем их самостоятельность во многом возросла. "При Хрущеве возник климат, благодаря которому руководство стран Восточной Европы могло добиться в отношениях с СССР определенной автономии" [17].
Заключение
"Вождь выносится коллективом, вынашивается массами, а когда родится, массы видят в нем сверхчеловека", – писал в 1928 году русский философ Г. П. Федотов [18]. Сталину в его восхождении к абсолютной власти оставалось только подыграть этой тенденции.
Очевидно одно: чтобы избежать новых провалов и перегибов, нам надо преодолевать наше извечное увлечение утопиями, поисками универсального ключа к спасению. Нужно выработать трезвый прагматический взгляд на вещи.
Судя по событиям в Югославии, нам, россиянам, это еще плохо удается. Автор реферата уверен, что не правительства (в данном случае – Милошевича), а людей нужно спасать, независимо от их вероисповедания.
Литература
1. XX съезд КПСС и его исторические реальности / Ин-т марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Под общ. ред. В. В. Журавлева. – М.: Политиздат, 1991.
2. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898–1986). Т. 9. 1956–1960.– 9-е изд., доп. и испр.– М.: Политиздат, 1986.
3. Медведев Р. А. Н. С. Хрущев: политическая биография. М.: 1990.
4. Открывая новые страницы... Международные вопросы: события и люди / Сост. Н. В. Попов. – М.: Политиздат, 1989.
5. О культе личности и его последствиях. Доклад Первого секретаря ЦК КПСС Н. С. Хрущева XX съезду КПСС 25 февраля 1956 г. Известия ЦК КПСС. 1989. № 3.
Сноски
[1] Знамя. 1989. № 9. С.37[2] Известия ЦК КПСС. 1989. № 3. С. 166.
[3] XX съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стеногр. отчет. Т. 1. С. 101-102
[4] Там же. С. 414.
[5] Там же. С. 302.
[6] Известия ЦК КПСС. 1989. № 3. С. 167.
[7] Известия ЦК КПСС. 1989. № 3. С. 128 –166.
[8] Известия ЦК КПСС. 1989. № 3. С. 133.
[9] Известия ЦК КПСС. № 3. 1989. С. 132.
[10] Известия ЦК КПСС. 1989. № 3. С. 138.
[11] Там же. С. 140.
[12]Известия ЦК КПСС. 1989. № 3. С. 166.
[13] XX съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стеногр. отчет. Т. 2. С. 498
[14] См.: Солженицин А. И. Знают истину танки. Дружба народов № 3, 1989.
[15] Медведев Р. А. Н. С. Хрущев: Политическая биография. – М.: Книга, 1990.– С. 121.
[16] Там же , С. 121-122.
[17] East Europe Problems. N.Y. 1981. # 2. P.10.
[18] Федотов Г. П. Carmen Saeculare. – Путь, 1928, № 12.