В июле 1944 года английский фельдмаршал Аланбрук, подводя итоги одного из обсуждений в Лондоне политики, которой следовало придерживаться в отношении Германии, писал, что рассматривался вопрос о том, «следует ли расчленить Германию или ее нужно постепенно превратить в союзника...» против СССР. «Я предложил, — замечает он, — последнее и убежден, что мы отныне должны рассматривать Германию в совершенно ином свете. Германия — больше не господствующая держава в Европе, таковая ныне Россия.., она располагает громадными ресурсами... Поэтому следует всячески укреплять Германию, постепенно восстанавливать ее и ввести в Федерацию Западной Европы. К сожалению, все это должно быть сделано под прикрытием священного союза Англии, России и Америки. Эта политика необычайно трудна и требует сверхспособного министра иностранных дел».
В глубокой тайне в дипломатических ведомствах США и Англии разрабатывались эти враждебные СССР планы. Заместитель министра финансов США Г. Уайт заметил в этой связи в конце 1944 года в беседе с американским послом в Лондоне: «Я просмотрел многие документы правительств США и Англии, посвященные политическому планированию, и установил, что главная разница между ними заключалась в следующем: госдепартамент полагает, что для восстановления сильной Германии потребуется десять лет, а Форин оффис считает, что это можно сделать за пять лет». Так зарождалась будущая послевоенная политика США и Англии в отношении СССР, ибо англо-американская политика в германском вопросе являлась производной от их политики в отношении Советского Союза. Компромиссный мир с гитлеровской Германией, однако, исключался потому, что английский и американский народы не позволили бы заключить его.
При этом учитывалось также и то, что разрыв союзнических отношений с Советским Союзом имел бы пагубные последствия для западных держав. Американский Комитет начальников штабов на заключительном этапе войны неизменно рекомендовал своему правительству проявлять величайшую осмотрительность в отношениях с Советским Союзом, и не потому, что американские генералы стояли за святость союзнических обязательств, а потому, что профессиональные военные понимали слабость США перед лицом СССР. В мае 1944 года американский Комитет начальников штабов в рекомендациях госдепартаменту указывал, что в ходе войны «произошли революционные изменения в соответственной военной мощи государств.., феноменально выросли» силы Советского Союза, что конфликт с СССР смертельно опасен, так как «разница между военными силами, которые могут выставить на континенте Великобритания и СССР, слишком велика, в нынешних условиях ее не может устранить даже американское вмешательство на стороне Великобритании... Быть может, мы сумеем эффективно защитить Великобританию, однако в существующих условиях мы не сможем нанести поражения России. Другими словами, США окажутся в войне, которую нельзя выиграть». Отсюда вывод, который делал комитет: нельзя отходить от политики сотрудничества с Советским Союзом.
В августе 1944 года Комитет начальников штабов вновь напомнил государственному секретарю о реальном соотношении сил, складывавшемся в мире в результате советских побед. Комитет указал: «После поражения Японии Соединенные Штаты и Советский Союз останутся двумя единственными первоклассными военными державами. В каждом случае это объясняется сочетанием их географического положения и огромным военным потенциалом. Хотя США могут перебросить свои силы во многие районы за океаном, тем не менее остается верным, что соответственная мощь и географическое расположение этих двух держав исключают нанесение поражения одной из них другой, даже если одна из сторон находится в союзе с Британской империей».
Конференции глав правительств СССР, США и Англии Черчилль предложил Рузвельту дать шифрованное название «Аргонавт». (По преданию, аргонавты — древнегреческие мифические герои — вместе с Ясоном отправились в Колхиду — грузинское побережье Черного моря — в поисках золотого руна.) Согласившись с названием, Рузвельт телеграфировал Черчиллю: «Вы и я — прямые потомки аргонавтов». Современные аргонавты — американский президент и английский премьер-министр — направились на Черноморское побережье не в поисках золотого руна, а с целью заручиться помощью со стороны Советского правительства, которая нужна была им для того, чтобы облегчить положение союзных армий в Европе, а также для того, чтобы победой завершить войну против Японии. Накануне Ялтинской конференции Макартур заявил морскому министру США Форрестолу, что для разгрома Японии необходимо участие по крайней мере 60 советских дивизий.
По инициативе Черчилля по пути в Ялту состоялось сепаратное англо-американское совещание на Мальте. На совещании Объединенного комитета начальников штабов на Мальте англичане настаивали на том, чтобы нанести удар Германии главными силами на северном участке Западного фронта, то есть там, где находились английские войска. В этом случае американские соединения подчинялись бы английскому командованию. Черчилль ратовал за быстрейшую оккупацию англо-американскими войсками большей части Западной Европы. Это были давние замыслы Черчилля. Американские командующие считали этот план авантюрой. Между американскими и английскими генералами разгорелись споры.
Спорили о том, двигаться ли на узком фронте или выполнять предыдущий план Эйзенхауэра, то есть выйти на Рейн на значительном участке, а затем, форсировав его, окружить с севера и юга Рур. В основе этих споров лежало желание и американцев, и англичан действовать таким образом, чтобы поскорее занять возможно большую часть Германии. Обе стороны были согласны, что это настоятельно необходимо, но расходились в определении наиболее целесообразных путей. Эйзенхауэр сообщал участникам совещания на Мальте: «Фактор времени... теперь приобрел величайшее значение ввиду русского продвижения». Эйзенхауэр стремился начать операцию на севере как можно скорее. На Мальте был принят компромиссный план, предусматривавший, что основные усилия надлежало употребить на северном участке фронта, и в то же время предоставлявший Эйзенхауэру право наносить удары и на вспомогательных направлениях. По настоянию Черчилля было решено задержать на Средиземном море части, ранее предназначавшиеся к переброске в другие районы. Западные союзники, утверждал Черчилль, должны подготовить план оккупации «возможно большей части Австрии, так как нежелательно, чтобы русские оккупировали в Западной Европе больше районов, чем это необходимо». Договорившись в основных чертах о совместной линии поведения, Рузвельт и Черчилль вылетели в Ялту.
На конференции глав правительств СССР, США и Англии - И. В. Сталина, Ф. Д. Рузвельта и У. Черчилля, проходившей в Ливадии, под Ялтой, с 4 по 11 февраля 1945 г., западные союзники были представлены многочисленными делегациями, насчитывавшими с вспомогательным персоналом около 700 человек. Среди представителей западных держав были руководители ведомств внешней политики, высшее командование вооруженных сил. Регламент работы конференции был весьма напряженным. В первой половине дня совещались дипломаты и военные, в 4 часа дня в Ливадийском дворце открывались заседания глав правительств, на которых подводились итоги совещаний советников и принимались окончательные решения.
В первую очередь в Ялте были обсуждены вопросы дальнейшего ведения войны против гитлеровской Германии. Советские представители указали на появление на советско-германском фронте дивизий противника, снятых с Западного и итальянского фронтов, и высказали пожелание, чтобы операции западных союзников велись с должной энергией и предотвратили новые переброски германских войск на восток. Англичане и американцы дали соответствующие заверения, обещая открыть наступление на западе 8 февраля. В свою очередь советские представители заверили, что удары Красной Армии по врагу не будут ослабевать. В заявлении глав правительств СССР, США и Англии об итогах конференции говорилось: «Мы рассмотрели и определили военные планы трех союзных держав в целях окончательного разгрома общего врага. Военные штабы трех союзных наций в продолжение всей Конференции ежедневно встречались на совещаниях. Эти совещания... привели к более тесной координации военных усилий трех союзников, чем это было когда-либо раньше».
Правительства США и Англии, стремясь не допустить занятия Германии советскими войсками и учитывая, что англо-американские войска не в состоянии глубоко продвинуться в Германии и опередить Красную Армию, еще осенью 1944 года решили посредством политических соглашений установить границу продвижения советских войск, независимо от хода военных действий. В госдепартаменте в 1944 году, пишет американский автор Д. Кэмпбелл, рассматривались альтернативные варианты: «вообще не заключать никакого соглашения о зонах оккупации, предоставив союзным войскам находиться там, куда они выйдут в конце войны...», или «заключить соглашение о совместной оккупации всей Германии». Первый вариант, заключили в госдепартаменте, влечет за собой риск того, что «русские окажутся на Рейне, что в начале 1944 года представлялось более вероятным, чем выход американцев и англичан на Одер», и поэтому не подходил. Второй вариант серьезно рассматривался в государственном департаменте, но также был отвергнут, так как, «хотя западные державы получили бы некоторые позиции в Восточной Германии, советские солдаты также получили бы доступ на Рейн и в Рур». Именно поэтому США и Англия предложили Советскому Союзу заранее определить точные границы соответствующих зон оккупации в Германии.
Еще 12 сентября 1944 г. в Европейской консультативной комиссии, заседавшей в Лондоне, был принят протокол соглашения между правительствами СССР, США и Англии о зонах оккупации Германии и об управлении «Большим Берлином». Соглашение устанавливало, что Германия будет разделена на три зоны оккупации: восточную — Советского Союза, северо-западную и юго-западную — Англии и США. «Большой Берлин» вошел в Восточную, то есть советскую, зону. Он подлежал оккупации войсками всех четырех держав (по секторам, с межсоюзнической комендатурой), поскольку в Берлине должны были находиться союзные военные оккупационные власти. Граница восточной зоны Германии в ЕКК была установлена довольно легко, однако англичанам и американцам было трудно договориться о границах своих зон. Компромиссное решение предусматривало, что Англия должна оккупировать северо-западную зону, США — юго-западную. В Ялте решения ЕКК были утверждены и достигнута договоренность о том, что впоследствии из английской и американской зон оккупации будет выделена зона для Франции. Для проведения согласованной политики в отношении Германии в период оккупации было решено создать Центральную контрольную комиссию с местом пребывания в Берлине (впоследствии этот орган назывался союзным Контрольным советом для Германии), которая должна была состоять из главнокомандующих войсками оккупирующих держав. Решения комиссии должны были приниматься единогласно. В дальнейшем предусматривалось приглашение Франции в состав комиссии. Соглашение «О контрольном механизме в Германии» предусматривало прекращение его деятельности после выполнения Германией основных требований безоговорочной капитуляции.
Большое место в работе конференции в Ялте занял вопрос о судьбе Германии как государства, Рузвельт и Черчилль вновь предложили расчленение Германии на несколько государств. Советская делегация высказалась против, и, несмотря на то что западные державы настояли на создании комиссии по послевоенным вопросам Германии, которая должна была обсудить и возможность расчленения страны, предложения Рузвельта и Черчилля не были приняты. В дальнейшем по настоянию СССР этот вопрос был снят с обсуждения.
В заявлении об итогах работы конференции главы правительств СССР, США и Англии провозгласили: «Нашей непреклонной целью является уничтожение германского милитаризма и нацизма и создание гарантии в том, что Германия никогда больше не будет в состоянии нарушить мир всего мира». Для этого необходимо было разоружить и распустить все германские вооруженные силы, уничтожить генеральный штаб, ликвидировать или взять под контроль всю военную промышленность, наказать военных преступников, стереть с лица земли нацистскую партию, нацистские законы, организации и учреждения и т. д. Главы правительств СССР, США и Англии заявляли: «В наши цели не входит уничтожение германского народа. Только тогда, когда нацизм и милитаризм будут искоренены, будет надежда на достойное существование германского народа и место для него в сообществе наций». Принятие этой демократической программы в отношении Германии оказалось возможным только в результате побед советских вооруженных сил и роста международного авторитета Советского Союза.
На конференции был обсужден вопрос о репарациях с Германии и приняты некоторые предварительные решения. Сумма ущерба, понесенного в войне крупнейшими капиталистическими государствами, составляла: США—1267 млн. долл., Англии — 6383 млн. долл., Франции — 21143 млн. долл. Прямой ущерб, нанесенный гитлеровскими захватчиками в оккупированных районах СССР, составлял 128 млрд. долл. Главы правительств ус-ловились, что Германия обязана хотя бы частично возместить в натуре ущерб, причиненный ею в ходе войны союзным нациям, причем репарации в первую очередь предназначались тем странам, которые вынесли главную тяжесть войны и понесли наибольшие потери. Предусматривались три формы взыскания репараций с Германии: а) единовременные изъятия, главным образом с целью уничтожения военного потенциала, в течение двух лет после капитуляции Германии, оборудования, капиталов, транспортных средств и т. д., б) ежегодные товарные поставки из текущей продукции во время периода, который должен был быть определен; в) использование германского труда. Американская и советская делегации согласились в Ялте, что общая сумма репараций должна была составить 20 млрд. долл., из которых 50% предназначались Советскому Союзу. В Москве учреждалась Межсоюзная комиссия по репарациям в составе представителей СССР, США и Англии.
К моменту конференции в Ялте между правительствами трех великих держав был в основном согласован текст Устава будущей Организации Объединенных Наций. Спорным и нерешенным со времени конференции в Думбартон-Оксе оставался вопрос о применении принципа единогласия великих держав в Совете Безопасности. Как СССР, так США и Англия считали, что этот принцип должен быть внесен в Устав, но расходились в том, в каких случаях следует сделать исключение при применении так называемого «вето». Эти разногласия отражали различное понимание значения Организации Объединенных Наций. Советское правительство считало, что основная цель ООН — укрепление международного мира и единство всех его участников в решении этой задачи. Для этого было необходимо единогласие великих держав — членов Совета Безопасности. США и Англия, напротив, рассматривали «вето» прежде всего как средство охраны своих империалистических интересов. Американское правительство считало необходимым установить такой порядок при голосовании в Совете Безопасности, когда решения Совета по важнейшим вопросам, включая урегулирование международных споров, принимались бы без учета голоса участвующего в споре члена Совета, в том числе и постоянного.
Эта оговорка сводила на нет значение будущей Организации Объединенных Наций. Принятие ее означало бы, что против великой державы, оставшейся в меньшинстве, могли быть применены любые меры, освященные авторитетом ООН. Американское предложение было направлено на подрыв важного достижения антигитлеровской коалиции — единства великих держав в войне и мире. Советское правительство решительным образом было против предложенного США порядка голосования в Совете. Еще до Ялтинской конференции Советское правительство указало США, что «такое положение противоречит принципу согласованности и единогласия решений четырех ведущих держав и может повести к противопоставлению одних великих держав другим великим державам, что способно подорвать дело всеобщей безопасности. В недопущении этого малые страны заинтересованы не менее, чем великие державы, так как раскол среди великих держав, объединившихся на задачах обеспечения мира и безопасности всех миролюбивых стран, чреват самыми опасными последствиями для всех этих государств».
На Ялтинской конференции американская делегация внесла компромиссное предложение: международные конфликты делились на две категории: 1) разрешение которых требовало от ООН применения военных, политических и экономических мер и 2) для урегулирования которых достаточно было мирных средств. В отношении конфликтов первой категории постоянные члены Совета Безопасности, то есть великие державы, имели право «вето» даже тогда, когда данная страна была участником спора. При разрешении конфликтов второй категории постоянный член Совета Безопасности — участник спора воздерживался от голосования. Таким образом, фактически была принята точка зрения Советского правительства по этому важнейшему вопросу деятельности ООН, и согласованный порядок голосования в Совете Безопасности был внесен в Устав ООН.
Советская делегация предложила пригласить Украинскую и Белорусскую ССР в число учредителей Организации Объединенных Наций. США и Англия дали обязательство поддержать это предложение на учредительной конференции по созданию ООН, которую было решено созвать в Сан-Франциско 25 апреля 1945 г. На конференцию должны были быть приглашены Объединенные Нации по составу на 8 февраля 1945 г., а также те из «присоединившихся наций», которые объявят войну общему врагу к 1 марта 1945 г.
Рузвельт попытался включить в Устав ООН положение об опеке. Это вызвало истерическую реакцию английского премьер-министра, который решил, что США пытаются подорвать Британскую империю. С большой запальчивостью Черчилль заявил, что «ни при каких обстоятельствах он никогда не позволит, чтобы неуклюжие пальцы сорока или пятидесяти народов вмешивались в жизнь Британской империи. До тех пор, пока он премьер, он не отдаст и клочка английского наследства». В Ялте удалось договориться только о том, что система опеки будет рассмотрена на конференции в Сан-Франциско, а предварительно пять держав, имеющих постоянные места в Совете Безопасности, проконсультируются между собой. «Эта рекомендация, — указывалось в протоколе конференции,— была принята при условии, что территориальная опека будет применяться только: а) к существующим мандатам Лиги наций; b) к территориям, отторгнутым от вражеских государств в результате настоящей войны; с) к любой другой территории, которая может быть добровольно поставлена под опеку; d) никаких дискуссий о конкретных территориях на предстоящей Конференции Объединенных Наций или во время предварительных консультаций не предполагается, и решение вопроса о том, какие территории, относящиеся к указанным выше категориям, будут поставлены под попечительство, явится предметом позднейшего соглашения».
В Ялте нашел разрешение вопрос о Польше, вызвавший серьезные разногласия между тремя великими державами. Когда собралась Ялтинская конференция, существовало два польских правительства: Временное национальное польское правительство, осуществлявшее власть на освобожденных Красной Армией польских землях, с которым СССР 5 января 1945 г. установил дипломатические отношения, и польское эмигрантское правительство в Лондоне, не имевшее связи с собственным народом. Однако США и Англия признавали эмигрантское правительство и надеялись, что будущее польское правительство будет в основном состоять из лондонских эмигрантов. В начале конференции в Ялте Рузвельт и Черчилль пытались игнорировать Временное национальное польское правительство. Советская делегация, отстаивая интересы Польши, не могла согласиться с англо-американскими предложениями. По настоянию СССР было принято решение о том, что будущее польское правительство должно быть создано на базе Временного национального польского правительства с включением некоторых польских деятелей из-за границы. Оно должно было носить название «Польское Временное правительство Национального Единства». С целью помощи в его создании в Ялте была учреждена комиссия в составе представителей СССР, США и Англии, которая должна была провести соответствующие консультации с поляками. Рузвельт и Черчилль дали обязательство, что после сформирования нового правительства оно будет официально признано, а с лондонским польским эмигрантским правительством дипломатические отношения будут порваны.
Значительные трудности возникли при обсуждении границ Польши. В Ялте Рузвельт выступил за то, чтобы в составе Польши остались Львов и Львовская область. Американская и английская делегации пытались также доказать, что Польше не должны быть возвращены ее исконные западные земли. Рузвельт предложил, чтобы в коммюнике об итогах конференции ничего не говорилось о польских границах. Советская делегация предлагала установить западную границу Польши по Одеру и Западной Нейссе, а восточную — по «линии Керзона», как это и было обусловлено ранее. Настойчивая защита советской делегацией коренных интересов Польши увенчалась успехом. Главы правительств приняли такое решение о польских границах: «Восточная граница Польши должна идти вдоль линии Керзона с отступлением от нее в некоторых районах от пяти до восьми километров в пользу Польши. Главы трех Правительств признают, что Польша должна получить существенное приращение территории на севере и на западе. Они считают, что по вопросу о размере этих приращений в надлежащее время будет спрошено мнение нового Польского Правительства Национального Единства и что, вслед за тем, окончательное определение западной границы Польши будет отложено до мирной конференции».
На конференции был рассмотрен вопрос об объединении демократических сил в Югославии. Главы трех правительств рекомендовали Тито и Шубашичу немедленно ввести в действие соглашение, подписанное Тито и Шубашичем в ноябре 1944 года, и создать на его основе новое правительство. Антифашистское вече национального освобождения должно было быть расширено за счет включения в него членов последней югославской скупщины, которые не скомпрометировали себя сотрудничеством с гитлеровцами. Новый орган должен был стать временным парламентом страны.
Важное место в работе конференции в Ялте заняло_обсуждение вопросов Дальнего Востока. К началу 1945 года американское и английское правительства с пессимизмом смотрели на перспективы войны на Тихом океане. По мере приближения войны к Японским островам сопротивление становилось все более ожесточенным. В Вашингтоне и Лондоне прекрасно знали, что нанесение окончательного поражения Японии потребует огромных жертв. Черчилль оценивал возможные потери американо-английских войск во время вторжения на Японские острова в 1,5 млн. человек, американские штабы — не менее 1 млн. В связи с обнаружившимися трудностями в военных операциях против Японии Объединенный комитет начальников штабов докладывал Рузвельту и Черчиллю: «Мы рекомендуем, чтобы для планирования даты окончания войны против Японии был принят срок— 18 месяцев после поражения Германии». Таким образом, если на первой Квебекской конференции считалось, что война против Японии закончится через 12 месяцев после капитуляции Германии, то в Ялте этот срок был продлен до 18 месяцев.
Советское правительство на конференции в Ялте подтвердило свое обещание вступить в войну против Японии, данное в Тегеране. Главы правительств СССР, США и Англии 11 февраля 1945 г. подписали секретное соглашение по вопросам Дальнего Востока. В нем говорилось: «Через два-три месяца после капитуляции Германии и окончания войны в Европе Советский Союз вступит в войну против Японии на стороне Союзников». Условия вступления СССР в войну на Дальнем Востоке были следующие: 1) сохранение статус-кво Внешней Монголии (Монгольской Народной Республики); 2) восстановление принадлежавших России прав, нарушенных вероломным нападением Японии в 1904 году, а именно: а) возвращение СССР Южного Сахалина и всех прилегающих к нему островов, б) интернационализация порта Дайрена с обеспечением преимущественных интересов СССР в этом порту и восстановление аренды на Порт-Артур как военно-морскую базу СССР, в) совместная с Китаем эксплуатация Китайско-Восточной и Южно-Маньчжурской железных дорог, дающих выход на Дайрен; 3) передача Советскому Союзу Курильских островов. США брали на себя получение согласия Китая относительно Внешней Монголии, упомянутых портов и железных дорог. Со своей стороны СССР выразил готовность заключить пакт о дружбе и союзе с Китаем и оказать ему помощь в целях освобождения от японского ига.
Это соглашение явилось конкретизацией общих принципов союзной политики, провозглашенных в Каирской декларации 1 декабря 1943 г., в которой указывалось: «Япония должна быть также изгнана со всех других территорий, захваченных ею благодаря насилию и алчности». Еще до Ялты вопрос о целесообразности согласия с восстановлением прав СССР, принадлежавших России на Дальнем Востоке, явился предметом пристального изучения дипломатических ведомств в Англии и США. Форин оффис, пытаясь игнорировать законные интересы СССР, в январе 1945 года рекомендовал своему правительству «действовать осторожно и избегать чего-нибудь похожего на обязательства по отношению к России или ее поощрение». Черчилль не согласился с мнением министерства иностранных дел Англии не потому, что он хотел справедливо отнестись к Советскому Союзу, а «ввиду тех преимуществ военного характера, которые должно дать вступление России в войну». Что касается США, то в Вашингтоне соглашение с Советским Союзом по вопросам Дальнего Востока приветствовалось по еще более веским соображениям. Как отмечает американский историк Р. Зонтаг, изучивший архивные документы, относящиеся к ялтинским решениям, «из материалов государственного департамента совершенно очевидно, что американские деятели, как гражданские, так и военные, не были уверены в своей способности, пока продолжалась война, заставить Советский Союз принять американские планы организации материка Азии». Соглашения о возвращении СССР южной части острова Сахалин и передаче Курильских островов были ценны в глазах американского правительства тем, что ими устанавливались границы «советского продвижения в районе, в котором не было эффективных сил, чтобы сдержать его». Как в Европе, так и на Дальнем Востоке США, не имевшие физической возможности занять своими войсками многие районы, стремились ограничить сферу действия советских вооруженных сил политическими соглашениями.
Вступление Советского Союза в войну против Японии отвечало и некоторым специальным интересам США. В вооруженной борьбе на Тихом океане главное бремя несли тогда США. Английских сил на этом театре было мало, да США и не стремились к их увеличению. Осторожное пожелание Черчилля на второй Квебекской конференции послать английскую авиацию и флот для участия в операциях в центральной части Тихого океана вызвало у американцев, по словам командующего военно-воздушными силами США генерала Арнольда, такую реакцию, будто «всех дьяволов спустили с цепи». Командующий военно-морскими силами США адмирал Кинг наотрез отказался иметь в зоне действия американских сил английские соединения. Мотивы этого отказа были всецело политические. Уже в годы войны, отмечал начальник штаба президента адмирал Леги, американские штабы рекомендовали президенту, чтобы «занятые нашими войсками подмандатные острова остались под суверенитетом США, а не передавались под опеку Объединенных Наций». Больше того, в Вашингтоне с подозрением относились к намерениям английского правительства расширить действия в Юго-Восточной Азии в сторону Голландской Индии. США воспротивились так-же прикомандированию французской .военной миссии к командованию в Юго-Восточной Азии. Правительство США имело в виду не только не допустить возвращения прежних колоний европейских держав их владельцам, но и предотвратить их переход в руки Англии.
Ялтинские решения о том, что Советский Союз вступит в войну с Японией, давали американским деятелям основания надеяться на капитуляцию Японии до того, как англичане, французы и голландцы сумеют отвоевать свои прежние владения. Победа над Японией могла быть достигнута не медленным продвижением от периферии к центру, а решительным ударом по основе японской военной мощи — Квантунской армии. Японские гарнизоны на отдельных островах капитулировали бы в результате поражения всей страны, а не местных побед войск колониальных держав. Тогда США смогли бы потребовать, чтобы колонии, освобожденные от японцев, были освобождены и от своих прежних владельцев. Эти планы отнюдь не были фантазией. Хэлл утверждает в своих мемуарах, что Рузвельт намеревался направить американские войска в Голландскую Индию для принятия там капитуляции японских гарнизонов. В результате прежние владения европейских держав перешли бы под контроль США, хотя американское правительство публично объявляло, что его заботит лишь достижение независимости колониальными народами.
На Ялтинской конференции главы правительств СССР, США и Англии заявили о единстве трех великих держав в решении важнейших международных вопросов. Это было зафиксировано в двух программных документах: «Декларации об освобожденной Европе» и заявлении «Единство в организации мира, как и в ведении войны». В отношении Европы СССР, США и Англия, указывалось в декларации, «договорились между собой согласовывать в течение периода временной неустойчивости в освобожденной Европе политику своих трех Правительств в деле помощи народам, освобожденным от господства нацистской Германии, и народам бывших государств — сателлитов сси в Европе при разрешении ими демократическими способами их насущных политических и экономических проблем. Установление порядка в Европе и переустройство национально-экономической жизни должны быть достигнуты таким путем, который позволит освобожденным народам уничтожить последние следы нацизма и фашизма и создать демократические учреждения по их собственному выбору». Подводя итоги своей работы в Ялте, главы трех великих держав в заявлении «Единство в организации мира, как и в ведении войны» подчеркивали: «Наше совещание в Крыму вновь подтвердило нашу общую решимость сохранить и усилить в предстоящий мирный период то единство целей и действий, которое сделало в современной войне победу возможной и несомненной для Объединенных Наций... Только при продолжающемся и растущем сотрудничестве и взаимопонимании между нашими тремя странами и между всеми миролюбивыми народами может быть реализовано высшее стремление человечества — прочный и длительный мир».
Единство трех великих держав было не только декларировано, в Ялте были предусмотрены консультации между ними по внешнеполитическим вопросам. Участники конференции согласились создать постоянный механизм для консультаций между тремя министрами иностранных дел. В протоколе конференции было указано, что «они должны встречаться так часто, как это окажется необходимым, вероятно, каждые три или четыре месяца. Эти совещания будут иметь место поочередно в трех столицах».
История международных отношений и внешней политики СССР. 1917-1967 гг. В 3-х т. Под общ. ред. В. Г. Трухановского. Т. II (1939-1945 гг.). С. 266-277.