Заявив о поддержке Советского Союза в войне с гитлеровской Германией, в Великобритании и США заняли выжидательную позицию, ограничив на практике обещанную поддержку заключением ряда экономических соглашений, распространением США закона об ленд-лизе на Советский Союз в ноябре 1941 года и весьма скромными на первых порах поставками военного снаряжения.

В ходе расследования обстоятельств заговора фашистским руководителям открылась картина широкого участия высших чинов вермахта и государственного аппарата в его подготовке и проведении. Первые же допросы, проведенные в резиденции Геббельса в ночь с 20 на 21 июля, убедили гитлеровцев в необходимости мобилизовать весь террористический аппарат.

В 15.50 Штауффенберг прибыл в Берлин. Вместе с Ольбрихтом и своим адъютантом Хавтеном они разоружили Фромма, арестовали его в своем кабинете и ввели в действие «Валькирию». В 17.30 – пятью часами позже, чем следовало по плану – телексы ОКХ начали выстукивать приказы «Валькирии» различным военным штабам. И поскольку Растенбург фигурировал в списке штабов, и никто – еще одно упущение – не подумал о том, чтобы его вычеркнуть, Гитлер узнал об их намерениях от самих заговорщиков. Через час германское радио начало передавать сообщение о покушении и его провале вместе с первыми приказами фюрера об ответных действиях.

Кульминационным пунктом заговора было покушение на Гитлера. В четверг 20 июля 1944 г. около семи часов утра полковник Штауффенберг вылетел с аэродрома Рангсдорф на совещание в ставку Гитлера. В его портфелях находились две бомбы с химическими взрывателями. В Растенбурге в планах Штауффенберга сразу же обнаружились просчеты. Ежедневные совещания Гитлера, обычно проводимые в подземном бункере, теперь из-за сильной жары были перенесены в наземное деревянное помещение (рис.1), окна и стены которого при взрыве бомбы рассыпались, дав выход значительной части энергии взрыва.

С 1943 г. в Штабе командования сухопутных сил на Бендлерштрассе существовал план на случай чрезвычайных обстоятельств под кодовым наименованием 'Валькирия', предусматривавший, какие меры должны быть приняты в случае внутренних беспорядков или крупномасштабного саботажа со стороны миллионов иностранных рабочих, находившихся тогда в Германии.