Усиление американского влияния в Центральной и Восточной Европе

Во время второго президентства Рейгана (1986–1989) «идея национальной безопасности увязывалась с необходимостью распространения во всем мире демократии» [51]. США активизировали политику «распространения демократии» в странах ЦВЕ исходя из политической ситуации, сложившейся в результате изменений в СССР. Весной 1986 г. заместитель госсекретаря Дж. Уайтхед занялся дальнейшей проработкой перспективного восточноевропейского курса США. Для этого Уайтхед сформировал из специалистов по Восточной Европе специальную аналитическую группу. Ее данные легли в основу программ поездок заместителя госсекретаря по восточноевропейским странам. За два года он совершил четыре поездки, посетив все государства-члены Организации Варшавского Договора. Представитель Белого дома, высказывая позицию США, активно проводил политику давления на восточноевропейские страны. Уайтхед подчеркивал, что Вашингтон займет доброжелательную позицию по отношению к странам Восточной Европы, если они готовы следовать американским фундаментальным принципам демократии, американским стандартам и образу жизни. Далее указывалось, что от позиции США, играющих ведущую роль в международных финансовых институтах, зависела реакция последних на запрос восточноевропейских стран о предоставлении им экономической и финансовой помощи [52].

Таким образом, ведущей внешнеполитической доктриной США во второй половине 1980-х годов была признана стратегия «распространения демократии», которая формировалась и проводилась на основании разработок ведущих «мозговых трестов», прежде всего неоконсервативного направления, и авторитетных экспертов по проблемам Восточной Европы.

Стратегия «распространения демократии» по своему содержанию предполагала прежде всего внедрение именно американских представлений о демократии и нормальном функционировании демократических институтов, восприятие конкретных демократических процедур и норм, взятых из практики американского политического процесса.

Выдвинутая стратегия имела конкретные прагматические цели. В конечном результате, успешное восприятие американского опыта, по мнению политиков США, должно было втянуть восточноевропейские страны в сферу их влияния, показать всему мировому сообществу жизнеспособность американских ценностей демократии как вне, так и в самих США и, следовательно, подтвердить их лидерство в мире.

Наиболее эффектным средством реализации стратегии и воздействия на страны Восточной Европы во второй половине 1980-х годов США избрали метод их экономической зависимости от Америки. США в качестве условия оказания экономической помощи восточноевропейским странам выдвигали требования в политической области по распространению демократии американского образца.

Результаты применения внешнеполитической доктрины Рейгана рассматривались американскими политиками как очевидный успех, так как позволили США укрепить свои позиции в восточноевропейских странах.

Говоря об эффективности американской стратегии «распространения демократии», Уайтхед признал, что успеху курса США благоприятствовала сложившаяся ситуация на международной арене вследствие изменений, происходивших во внутренней и внешней политике СССР. Речь шла о том, что советское руководство ослабило контроль и давление на страны Восточной Европы, позволив им начать демократические преобразования.

Для США в новой политической ситуации открылась реальная возможность постоянно направлять происходившие перемены в восточноевропейских странах в соответствии с американскими государственными интересами, не вызывая при этом откровенно негативной реакции СССР. Успешной реализации стратегии «распространения демократии», кроме того, способствовал постоянно углублявшийся кризис экономики в восточноевропейских странах, который делал их зависимыми от позиции и помощи США.

В конечном итоге стратегия «распространения демократии» способствовала переходу на путь демократических преобразований в странах Центральной и Восточной Европы в 1989 г.: они приступили к системной трансформации экономики и политической системы

Отметим некоторые особенности влияния США на страны ЦВЕ, которые наиболее ярко проявились начиная с 1989 года. Этими особенностями являются «разделение ответственности» за ЦВЕ с Западной Европой и развитие дифференцированного подхода к странам ЦВЕ. Рассматривался также вопрос о постепенной институционализации новых восточноевропейских демократий в НАТО, ЕС и ОБСЕ.

Элементы «разделения ответственности» впервые выявились в конце 1989 г., когда США начали делать все больший акцент на совместные с Западной Европой, а также международными финансовыми институтами программы помощи государствам региона.

Политические силы, которые пришли к власти в результате «бархатных революций», имели смутное представление о путях реформирования экономики. «Пожелав изменить сложившийся общественный уклад, страны и народы вступили на неизведанный путь», – определяет ситуацию О. Т. Богомолов[53]. Поэтому политические элиты на волне социал-демократических ценностей свободы, справедливости и равенства, прав человека, развернулись в сторону ортодоксального неолиберализма – идеологии, которая имела популярность в то время на Западе.

В огромной степени ответственность за то, что многие страны восточноевропейского региона взяли на вооружение именно неолиберальную концепцию социально-экономического развития, ложится на международные финансовые организации, в первую очередь – Международный валютный фонд (МВФ), Международный банк реконструкции и развития (МБРР), которые, по признанию многих исследователей, являются проводниками интересов США. Буквально в начале преобразований страны Центральной и Восточной Европы стали членами этих учреждений. На экономические реформы нужны были кредиты, которые были предоставлены МВФ и МБРР. Получив «зеленый свет» от США, МВФ, МБР и Парижский клуб пересмотрели условия отсрочки выплаты долгов странами ЦВЕ. Взамен руководство МВФ и МБРР пожелало отслеживать ход реформ и даже направлять их осуществление. Специфика каждой из них заключалась в том, что МВФ занимается главным образом финансовыми проблемами, в частности оказанием поддержки бюджетам правительств и платежному балансу, отслеживанием стабильности денежной единицы, сохранением низкого уровня инфляции, т. е. в целом финансовой стабилизацией. Целью МБРР является достижение роста, он занимается проблемами долговременного развития. МБРР и МВФ уже имели опыт «лечения» экономических проблем стран Латинской Америки, причем не самый удачный. Именно для этого региона была разработана программа пути перехода от стабилизации к росту, получившая название «Вашингтонский консенсус». Теперь она предлагалась в качестве основы процессам преобразований в восточноевропейском регионе. Кратко ее суть сводилась к следующему: достижение финансовой стабилизации посредством сведения к минимуму уровня инфляции и бюджетного дефицита; приведение в равновесие платежеспособного спроса и предложения товара (прежде всего, путем отпуска цен); дерегулирование, т. е. ограничение государственного вмешательства; либерализация торговли; отмена валютных ограничений; свободный вывоз капиталов; широкомасштабная приватизация.

Таким образом, Вашингтонский консенсус стал важным фактором воздействия на курс постсоциалистического перехода. Однако принципы Вашингтонского консенсуса были предназначены для стран, уже имевших рыночную экономику и не находящихся в состоянии перехода. Отсутствие в данном регионе развитой рыночной инфраструктуры, соответствующей правовой базы составляло серьезную проблему рыночных преобразований.

В дискуссии по проблемам оказания экономической помощи этим странам в США, в частности, предлагалась косвенная поддержка путем снятия торговых ограничений, а также «выборочный (селективный) подход к наиболее продвинутым странам» [54]. Селективность стала новым этапом в развитии дифференцированного подхода США к региону ЦВЕ. Для государств, приступивших к экономическим реформам, США предусматривали выделение стабилизационных фондов для обуздания инфляции и достижения конвертируемости национальных валют; так называемых «предпринимательских фондов» для частного сектора; предоставление торговых льгот. Такая политика получила название «новой политики дифференциации». Ее критерием становились достижения в осуществлении рыночных реформ.

Традиционно влиятельными факторами оказались военно-техническое взаимодействие и интересы инвесторов. Так, в 1995 г. Польша первой из стран ЦВЕ получила помощь в рамках программы «Иностранное военное финансирование». Исполнительным указом президента Клинтона были устранены ограничения на продажу Польше «специальной техники». В резолюции № 7 палаты представителей Конгресса США содержалось предложение обеспечить избранные страны – участницы «Партнерства во имя мира» «избыточной оборонной продукцией» [55].

В это же время окончательно стало очевидным маргинальное значение экономического фактора в подходе США к региону ЦВЕ. Играя определяющую роль в политике в отношении к региону международных финансовых организаций, Соединенные Штаты непосредственно там не имели крупных экономических интересов. Цифры говорят о том, что все в возрастающей мере экономика стран ЦВЕ ориентируется на Западную Европу (табл.1–2).

Таблица 1

Доля ЕС во внешней торговле стран Вышеградской группы в 1990-1995 гг.
(% от общего объема) [56]

 Попутно отметим, что инициаторами создания «Вышеградской группы», стали Чехословакия, Польша и Венгрия. Ныне в нее входят наряду с Польшей и Венгрией Чехия и Словакия. Инициатива ее учреждения в 1989–1990 гг. имела очевидную политическую окраску: речь шла об объединении группы более развитых стран Центрально-Восточной Европы, которое позволило бы им в короткие сроки ввести в действие общеевропейские механизмы в таких сферах, как укрепление безопасности и стабильности, координировать действия по налаживанию связей с ЕС и НАТО, а также вырабатывать согласованные позиции в отношении СССР, СЭВ и ОВД (пока они существовали) [57].

Таблица 2

Торговля отдельных членов ЕС с ЦВЕ в 1995 г. [58]

В том же, что касается реинституционализации стран ЦВЕ в европейских и трансатлантических институтах, то по состоянию на 1990 г. во внешней политике США по-прежнему доминирующую роль играл фактор советско-американских отношений, что весьма болезненно воспринималось в восточноевропейских государствах. Лишь позже «задача институционализации стран ЦВЕ в ЕС и НАТО приобрела дополнительную нагрузку – поддержания баланса сил в Европе, сдерживания экономического и политического натиска объединенной Германии» [59]

Распад СССР и нестабильность на постсоветском пространстве дали поводы и создали соответствующий фон для проведения странами ЦВЕ активной кампании по демонстрации Западу угроз и рисков для их безопасности, исходящих с Востока. В 1993 г. после вывода российских войск из Польши вступление в НАТО превратилось в основную внешнеполитическую цель государств – бывших членов ОВД. Политика США в отношении ЦВЕ по-прежнему формировалась «с оглядкой на Россию», возражавшую против принятия в НАТО государств ЦВЕ.

Однако, как верно замечает сотрудник ИСКРАН П. Е. Смирнов, «та двусмысленная, с оглядкой на Россию, позиция США, которая так не нравится восточноевропейцам, на самом деле представляет собой мощный рычаг, с помощью которого они удерживаются в атлантической орбите. Поддержание у новых партнеров и кандидатов на вступление в блок постоянного страха перед угрозой со стороны России, перед возможным сговором с нею Запада за спиной Восточной Европы, перед опасностью российско-германского кондоминимума, грозящего заполнить «стратегический вакуум», – такова весьма отчетливая тактика США, не высказываемая, правда, на официальном уровне»[60].

Но в сформулированной помощником президента по национальной безопасности Э. Лейком осенью 1993 г. «стратегии расширения» уже не упоминалось «стратегическое партнерство» с Россией. В качестве главной цели предлагалось укрепление сообщества ведущих рыночных демократий для усиления и консолидации государств, только вступивших на путь демократии и рыночной экономики, особенно в Центральной и Восточной Европе. Версия этой концепции была представлена Б. Клинтоном конгрессу как «Стратегия национальной безопасности США 1994–1995 гг. Вовлечение и расширение» [61], акцент в которой был сделан на вопросах безопасности, в то время как экономические проблемы и поддержка демократии оказались на втором плане. Зависимость же позиции США по ЦВЕ и расширению НАТО от политики и ситуации в России сохранялась, но постепенно ослабевала.

• Вперёд