Во время второго президентства Рейгана (1986–1989) «идея национальной безопасности увязывалась с необходимостью распространения во всем мире демократии» [51]. США активизировали политику «распространения демократии» в странах ЦВЕ исходя из политической ситуации, сложившейся в результате изменений в СССР. Весной 1986 г. заместитель госсекретаря Дж. Уайтхед занялся дальнейшей проработкой перспективного восточноевропейского курса США. Для этого Уайтхед сформировал из специалистов по Восточной Европе специальную аналитическую группу. Ее данные легли в основу программ поездок заместителя госсекретаря по восточноевропейским странам. За два года он совершил четыре поездки, посетив все государства-члены Организации Варшавского Договора. Представитель Белого дома, высказывая позицию США, активно проводил политику давления на восточноевропейские страны. Уайтхед подчеркивал, что Вашингтон займет доброжелательную позицию по отношению к странам Восточной Европы, если они готовы следовать американским фундаментальным принципам демократии, американским стандартам и образу жизни. Далее указывалось, что от позиции США, играющих ведущую роль в международных финансовых институтах, зависела реакция последних на запрос восточноевропейских стран о предоставлении им экономической и финансовой помощи [52].
Таким образом, ведущей внешнеполитической доктриной США во второй половине 1980-х годов была признана стратегия «распространения демократии», которая формировалась и проводилась на основании разработок ведущих «мозговых трестов», прежде всего неоконсервативного направления, и авторитетных экспертов по проблемам Восточной Европы.
Стратегия «распространения демократии» по своему содержанию предполагала прежде всего внедрение именно американских представлений о демократии и нормальном функционировании демократических институтов, восприятие конкретных демократических процедур и норм, взятых из практики американского политического процесса.
Выдвинутая стратегия имела конкретные прагматические цели. В конечном результате, успешное восприятие американского опыта, по мнению политиков США, должно было втянуть восточноевропейские страны в сферу их влияния, показать всему мировому сообществу жизнеспособность американских ценностей демократии как вне, так и в самих США и, следовательно, подтвердить их лидерство в мире.
Наиболее эффектным средством реализации стратегии и воздействия на страны Восточной Европы во второй половине 1980-х годов США избрали метод их экономической зависимости от Америки. США в качестве условия оказания экономической помощи восточноевропейским странам выдвигали требования в политической области по распространению демократии американского образца.
Результаты применения внешнеполитической доктрины Рейгана рассматривались американскими политиками как очевидный успех, так как позволили США укрепить свои позиции в восточноевропейских странах.
Говоря об эффективности американской стратегии «распространения демократии», Уайтхед признал, что успеху курса США благоприятствовала сложившаяся ситуация на международной арене вследствие изменений, происходивших во внутренней и внешней политике СССР. Речь шла о том, что советское руководство ослабило контроль и давление на страны Восточной Европы, позволив им начать демократические преобразования.
Для США в новой политической ситуации открылась реальная возможность постоянно направлять происходившие перемены в восточноевропейских странах в соответствии с американскими государственными интересами, не вызывая при этом откровенно негативной реакции СССР. Успешной реализации стратегии «распространения демократии», кроме того, способствовал постоянно углублявшийся кризис экономики в восточноевропейских странах, который делал их зависимыми от позиции и помощи США.
В конечном итоге стратегия «распространения демократии» способствовала переходу на путь демократических преобразований в странах Центральной и Восточной Европы в 1989 г.: они приступили к системной трансформации экономики и политической системы
Отметим некоторые особенности влияния США на страны ЦВЕ, которые наиболее ярко проявились начиная с 1989 года. Этими особенностями являются «разделение ответственности» за ЦВЕ с Западной Европой и развитие дифференцированного подхода к странам ЦВЕ. Рассматривался также вопрос о постепенной институционализации новых восточноевропейских демократий в НАТО, ЕС и ОБСЕ.
Элементы «разделения ответственности» впервые выявились в конце 1989 г., когда США начали делать все больший акцент на совместные с Западной Европой, а также международными финансовыми институтами программы помощи государствам региона.
Политические силы, которые пришли к власти в результате «бархатных революций», имели смутное представление о путях реформирования экономики. «Пожелав изменить сложившийся общественный уклад, страны и народы вступили на неизведанный путь», – определяет ситуацию О. Т. Богомолов[53]. Поэтому политические элиты на волне социал-демократических ценностей свободы, справедливости и равенства, прав человека, развернулись в сторону ортодоксального неолиберализма – идеологии, которая имела популярность в то время на Западе.
В огромной степени ответственность за то, что многие страны восточноевропейского региона взяли на вооружение именно неолиберальную концепцию социально-экономического развития, ложится на международные финансовые организации, в первую очередь – Международный валютный фонд (МВФ), Международный банк реконструкции и развития (МБРР), которые, по признанию многих исследователей, являются проводниками интересов США. Буквально в начале преобразований страны Центральной и Восточной Европы стали членами этих учреждений. На экономические реформы нужны были кредиты, которые были предоставлены МВФ и МБРР. Получив «зеленый свет» от США, МВФ, МБР и Парижский клуб пересмотрели условия отсрочки выплаты долгов странами ЦВЕ. Взамен руководство МВФ и МБРР пожелало отслеживать ход реформ и даже направлять их осуществление. Специфика каждой из них заключалась в том, что МВФ занимается главным образом финансовыми проблемами, в частности оказанием поддержки бюджетам правительств и платежному балансу, отслеживанием стабильности денежной единицы, сохранением низкого уровня инфляции, т. е. в целом финансовой стабилизацией. Целью МБРР является достижение роста, он занимается проблемами долговременного развития. МБРР и МВФ уже имели опыт «лечения» экономических проблем стран Латинской Америки, причем не самый удачный. Именно для этого региона была разработана программа пути перехода от стабилизации к росту, получившая название «Вашингтонский консенсус». Теперь она предлагалась в качестве основы процессам преобразований в восточноевропейском регионе. Кратко ее суть сводилась к следующему: достижение финансовой стабилизации посредством сведения к минимуму уровня инфляции и бюджетного дефицита; приведение в равновесие платежеспособного спроса и предложения товара (прежде всего, путем отпуска цен); дерегулирование, т. е. ограничение государственного вмешательства; либерализация торговли; отмена валютных ограничений; свободный вывоз капиталов; широкомасштабная приватизация.
Таким образом, Вашингтонский консенсус стал важным фактором воздействия на курс постсоциалистического перехода. Однако принципы Вашингтонского консенсуса были предназначены для стран, уже имевших рыночную экономику и не находящихся в состоянии перехода. Отсутствие в данном регионе развитой рыночной инфраструктуры, соответствующей правовой базы составляло серьезную проблему рыночных преобразований.
В дискуссии по проблемам оказания экономической помощи этим странам в США, в частности, предлагалась косвенная поддержка путем снятия торговых ограничений, а также «выборочный (селективный) подход к наиболее продвинутым странам» [54]. Селективность стала новым этапом в развитии дифференцированного подхода США к региону ЦВЕ. Для государств, приступивших к экономическим реформам, США предусматривали выделение стабилизационных фондов для обуздания инфляции и достижения конвертируемости национальных валют; так называемых «предпринимательских фондов» для частного сектора; предоставление торговых льгот. Такая политика получила название «новой политики дифференциации». Ее критерием становились достижения в осуществлении рыночных реформ.
Традиционно влиятельными факторами оказались военно-техническое взаимодействие и интересы инвесторов. Так, в 1995 г. Польша первой из стран ЦВЕ получила помощь в рамках программы «Иностранное военное финансирование». Исполнительным указом президента Клинтона были устранены ограничения на продажу Польше «специальной техники». В резолюции № 7 палаты представителей Конгресса США содержалось предложение обеспечить избранные страны – участницы «Партнерства во имя мира» «избыточной оборонной продукцией» [55].
В это же время окончательно стало очевидным маргинальное значение экономического фактора в подходе США к региону ЦВЕ. Играя определяющую роль в политике в отношении к региону международных финансовых организаций, Соединенные Штаты непосредственно там не имели крупных экономических интересов. Цифры говорят о том, что все в возрастающей мере экономика стран ЦВЕ ориентируется на Западную Европу (табл.1–2).
Таблица 1
Доля ЕС во внешней торговле стран Вышеградской группы в 1990-1995 гг.
(% от общего объема) [56]
1990 |
1991 |
1992 |
1993 |
1994 |
1995 |
|
Экспорт |
||||||
Венгрия |
35,4 |
46,7 |
49,4 |
45,8 |
51,5 |
62,8 |
Польша |
47,2 |
56,2 |
59,1 |
63,8 |
63,3 |
70,7 |
Чехия |
31,9 |
40,7 |
49,5 |
50,6 |
42,9 |
57,8 |
Словакия |
- |
- |
- |
33,6 |
35,0 |
45,8 |
Импорт |
||||||
Венгрия |
36,8 |
40,4 |
42,2 |
40,1 |
45,7 |
61,5 |
Польша |
43,6 |
51,5 |
52,9 |
59,2 |
59,2 |
62,8 |
Чехия |
32,2 |
31,7 |
42,0 |
47,7 |
46,4 |
61,5 |
Словакия |
- |
- |
- |
28,8 |
31,6 |
44,2. |
Попутно отметим, что инициаторами создания «Вышеградской группы», стали Чехословакия, Польша и Венгрия. Ныне в нее входят наряду с Польшей и Венгрией Чехия и Словакия. Инициатива ее учреждения в 1989–1990 гг. имела очевидную политическую окраску: речь шла об объединении группы более развитых стран Центрально-Восточной Европы, которое позволило бы им в короткие сроки ввести в действие общеевропейские механизмы в таких сферах, как укрепление безопасности и стабильности, координировать действия по налаживанию связей с ЕС и НАТО, а также вырабатывать согласованные позиции в отношении СССР, СЭВ и ОВД (пока они существовали) [57].
Таблица 2
Торговля отдельных членов ЕС с ЦВЕ в 1995 г. [58]
Страна |
Доля экспорта (%) |
Доля импорта (%) |
Германия |
50,2 |
54,2 |
Италия |
18,6 |
15,3 |
Франция |
9,3 |
7,4 |
Великобритания |
5,4 |
6,2 |
В том же, что касается реинституционализации стран ЦВЕ в европейских и трансатлантических институтах, то по состоянию на 1990 г. во внешней политике США по-прежнему доминирующую роль играл фактор советско-американских отношений, что весьма болезненно воспринималось в восточноевропейских государствах. Лишь позже «задача институционализации стран ЦВЕ в ЕС и НАТО приобрела дополнительную нагрузку – поддержания баланса сил в Европе, сдерживания экономического и политического натиска объединенной Германии» [59]
Распад СССР и нестабильность на постсоветском пространстве дали поводы и создали соответствующий фон для проведения странами ЦВЕ активной кампании по демонстрации Западу угроз и рисков для их безопасности, исходящих с Востока. В 1993 г. после вывода российских войск из Польши вступление в НАТО превратилось в основную внешнеполитическую цель государств – бывших членов ОВД. Политика США в отношении ЦВЕ по-прежнему формировалась «с оглядкой на Россию», возражавшую против принятия в НАТО государств ЦВЕ.
Однако, как верно замечает сотрудник ИСКРАН П. Е. Смирнов, «та двусмысленная, с оглядкой на Россию, позиция США, которая так не нравится восточноевропейцам, на самом деле представляет собой мощный рычаг, с помощью которого они удерживаются в атлантической орбите. Поддержание у новых партнеров и кандидатов на вступление в блок постоянного страха перед угрозой со стороны России, перед возможным сговором с нею Запада за спиной Восточной Европы, перед опасностью российско-германского кондоминимума, грозящего заполнить «стратегический вакуум», – такова весьма отчетливая тактика США, не высказываемая, правда, на официальном уровне»[60].
Но в сформулированной помощником президента по национальной безопасности Э. Лейком осенью 1993 г. «стратегии расширения» уже не упоминалось «стратегическое партнерство» с Россией. В качестве главной цели предлагалось укрепление сообщества ведущих рыночных демократий для усиления и консолидации государств, только вступивших на путь демократии и рыночной экономики, особенно в Центральной и Восточной Европе. Версия этой концепции была представлена Б. Клинтоном конгрессу как «Стратегия национальной безопасности США 1994–1995 гг. Вовлечение и расширение» [61], акцент в которой был сделан на вопросах безопасности, в то время как экономические проблемы и поддержка демократии оказались на втором плане. Зависимость же позиции США по ЦВЕ и расширению НАТО от политики и ситуации в России сохранялась, но постепенно ослабевала.
Выводы
1. В новой политической ситуации в Европе после «бархатных революций» для США открылась реальная возможность постоянно направлять происходившие перемены в странах ЦВЕ в соответствии с американскими государственными интересами. Произошел передел сфер геополитического влияния. Россия потеряла контроль над странами данного региона. Успешной реализации стратегии «распространения демократии» способствовал и постоянно углублявший кризис экономики в странах ЦВЕ.
2. Однако усиление американского влияния в регионе Центральной и Восточной Европы было вызвано в первую очередь поддержанием статуса США, как великой мировой державы. Сколько бы не говорилось о поддержании демократии, защиты прав личности, американское правительство имело прежде всего в виду свои интересы. Поэтому основные компоненты американской политики в отношении стран ЦВЕ в начале 90-х годов ХХ в. заключались в следующем: дальнейшее расширение границ региона институциональным путем посредством расширения НАТО и ЕС; дозированная «европеизация» процесса интеграции стран ЦВЕ в данные структуры; дифференцированный подход к самим странам; превалирование в подходе США к ЦВЕ политических факторов над экономическими.
Ссылки
[51] Белевцева С. Н. Восточноевропейская стратегия США в конце 1980-х годов // Новая и Новейшая история. 2002. № 6. С. 18.[52] См.: Белевцева С. Н. Восточноевропейская стратегия США в конце 1980-х годов // Новая и Новейшая история. 2002. № 6. С. 20–21.
[53] Богомолов О. Т. Реформы в зеркале международных сравнений. М., 1998. С. 4.
[54] Кобринская И. Я. Политика США в Центральной и Восточной Европе // США v Канада – экономика, политика, культура. 2000. № 2. С. 58.
[55] Кобринская И. Я. Политика США в Центральной и Восточной Европе // США v Канада – экономика, политика, культура. 2000. № 2. С. 61–62.
[56] International Monetary Fund. Direction of Trade Statistics. Yearbook. 1996. Цит. по: Кобринская И. Я. Политика США в Центральной и Восточной Европе // США v Канада – экономика, политика, культура. 2000. № 2. С. 65.
[57] Язькова А. А. Региональные организации центра, Востока и Юго-востока Европы // Европа: вчера, сегодня, завтра. – М.: Экономика, 2002. С. 425.
[58] Eurostat. Statistics in Focus. External Trade, 1996, No.7. Цит. по: Кобринская И. Я. Политика США в Центральной и Восточной Европе // США v Канада – экономика, политика, культура. 2000. № 2. С. 65.
[59] Кобринская И. Я. Политика США в Центральной и Восточной Европе // США v Канада – экономика, политика, культура. 2000. № 2. С. 60.
[60] Смирнов П. Е. США и Западная Европа: борьба за влияние в восточноевропейском регионе // США: экономика, политика, идеология. 1997. № 6. С. 32.
[61] С1intоn W. National Security Strategy of the United States 1994-1995. Engagement and Enlargement, Wash., 1995. Цит. по: Кобринская И. Я. Политика США в Центральной и Восточной Европе // США v Канада – экономика, политика, культура. 2000. № 2. С. 61.
См. США и страны Центральной и Восточной Европы в 90-е годы XX столетия