Переписка относится к периоду становления космогонической гипотезы О.Ю. Шмидта о происхождении Земли и планет Солнечной системы.
Годом раньше в руководимом О.Ю. Шмидтом отделе эволюции Земли Института геофизики АН СССР, носящем ныне его имя, возник постоянно действующий космогонический семинар. Основное ядро участников семинара на протяжении многих лет составляли Б.Ю. Левин, Г.Ф. Хильми, В.С. Сафронов, Е.Л. Рускол и С.В. Козловская. В.В. Радзиевский неоднократно принимал участие в заседаниях этого семинара, работа которого чаще всего проходила в городской квартире или на даче О.Ю. Шмидта под Звенигородом.
Формирование космогонической теории О.Ю. Шмидта происходило в период, когда его организм уже был существенно подорван, а работоспособность значительно снижена.
В этот период все чаще и чаще возникали вынужденные перерывы в работе Отто Юльевича, когда врачи настойчиво требовали его полного отключения от всех научных и административных дел. Но, подавляя в себе острое недомогание, преуменьшая его в часы общения со своими учениками и коллегами, он продолжал активную творческую деятельность.
Большую моральную и практическую помощь оказывала ему в это время спутница его жизни Ирина Владимировна Шмидт. Нередко, находясь в постели, Отто Юльевич вынужден был диктовать ей свои письма. Иногда Ирина Владимировна, хорошо зная ход мыслей Отто Юльевича, сама составляла деловые письма.
Радзиевский о Шмидте и его космогонической гипотезе
В своих воспоминаниях проф. В.В. Радзиевский так рассказывает о первой встрече с Отто Юльовичем Шмидтом:
«Космогоническая гипотеза О.Ю. Шмидта в ее первом изложении была встречена специалистами довольно прохладно. Она была не свободна от ряда недоработок и трудностей. В частности, оставался неясным механизм захвата Солнцем пылевого облака, из которого впоследствии сформировались планеты. Занимаясь вопросами светового давления, я обратил внимание на одну из возможностей такого захвата, обусловленную неконсервативностью фотогравитационного поля. Написав об этом Отто Юльевичу, я, откровенно говоря, не слишком надеялся получить какой-либо ответ от этого прославленного в бесконечно занятого ученого. Какова же была моя радость, когда я не только получил окрыливший меня ответ, но вместе с ним и приглашение Отто Юльевича посетить его в Москве для обсуждения деталей механизма.
Выехав в Москву, я даже не подозревал, что Отто Юльевич все еще лежит в клинике и что свидания с ним запрещены врачами. От Ирины Владимировны я узнал, что Отто Юльевич испросил разрешение на 10-минутный разговор со мною. По дороге в клинику, которая находилась в 10-15 км от Москвы, я впервые услышал от Ирины Владимировны всю правду о тяжелом состоянии Отто Юльевича. Войдя в палату, я увидел лежащего на больничной койке человека с высоким лбом, живыми пытливыми глазами, с благородной осанкой и густой черной, слегка седеющей бородой. Нетрудно было узнать в нем портрет хорошо известного всему миру легендарного командира челюскинцев.
Отто Юльевич встретил меня очень приветливо. Разговор быстро перешел на обсуждение конкретных деталей механизма захвата Солнцем космической ныли. Великий ученый так поразил меня своей обаятельностью, красотой и логикой мыслей, что я не заметил как промелькнули 40 минут. И только внезапная бледность на лице Отто Юльевича и знаки сестер напомнили мне о давно перерасходованном регламенте».
По мнению В.В. Радзиевского, высокая оценка, которая давалась его работам со стороны Отто Юльевича, в значительной мере была обусловлена педагогическим тактом этого маститого ученого, его стремлением морально поддержать начинающего исследователя, делающего свои первые шаги в науке. Как видно из публикуемых писем О.Ю. Шмидта, его возражения или критические замечания в адрес отдельных идей В.В. Радзиевского высказывались чрезвычайно тактично и дружелюбно.
Письма О.Ю. Шмидта и И.В. Шмидт к В.В. Радзиевскому
Публикуемые здесь письма О.Ю. Шмидта представляют определенный интерес и в чисто научном плане, поскольку они в некоторой мере отражают ход рождения и развития отдельных космогонических идей Отто Юльевича.
Мы не ставим себе целью подробную расшифровку конкретных идей и их деталей, обсуждаемых в публикуемых письмах. Специалисты, которые заинтересуются этой стороной их содержания, найдут весь необходимый материал в опубликованных работах самого О.Ю. Шмидта, а также в работах В.Б. Радзиевского и некоторых других авторов, напечатанных в Докладах АН СССР по представлению академика О.Ю. Шмидта. Поэтому в дальнейшем мы ограничимся лишь небольшими подстрочными примечаниями и библиографическими ссылками па обсуждаемые работы.
Главную ценность публикуемых писем мы видим далеко не только в том, что они могут быть интересными для специалистов в области космогонии. Ценность этих писем прежде всего в том, что они приоткрывают неопубликованные странички из жизни этого замечательного ученого, чей мужественный образ, беззаветная преданность Родине и науке, гуманность и любовь к человеку-труженику могут служить образцом для подрастающего поколения.
Мы считаем своим долгом выразить благодарность Ирине Владимировне Шмидт за разрешение на публикацию ее писем, а В.В. Радзпевскому, кроме того, и за предоставленную возможность ознакомиться с его неопубликованными воспоминаниями о периоде сотрудничества с О.Ю. Шмидтом.
Письмо О.Ю. Шмидта от 12 декабря 1947 года
Глубокоуважаемый Владимир Вячеславович!
Наше письмо от 5 декабря этого года меня очень обрадовало как серьезная поддержка моей работы.
Я хотел бы остановиться на Вашем замечании. Вы совершенно правильно указываете, что после принципиального доказательства возможности захвата в задаче трех тел наступило время детального выяснения механизма захвата метеоритного облака. Однако я не предвижу в этом деле никаких затруднений со стороны ограниченной задачи трех тел. Захват каждой малой частицы может осуществляться по той же схеме, как образование двойных звезд, т.е. кроме Солнца и метеорита необходимо наличие третьего тела, роль которого может играть еще одна звезда, вошедшая в облако одновременно с Солнцем или, быть может, само облако в целом, притягивающее каждый метеорит к центру облака. Я думаю исследовать вопрос именно в этом направлении.
Предлагаемый Вами механизм захвата с помощью сопротивляющейся среды принципиально также возможен. Однако не могу скрыть от Вас своего скептического отношения к этой сопротивляющейся среде. Она появилась в космогонических работах еще в ту пору, когда под этой средой можно было подразумевать эфир, который тогда, как Вы знаете, представляли себе упругим, но невесомым. Если же под этой средой подразумевать облако мелких частиц, то воздействие сопротивляющейся среды проявляется только при столкновениях, т.е. сопротивляющаяся среда становится питающей средой, как в моей теории образования планет из метеоритного роя уже после его захвата Солнцем. Роль же этой среды за время акта захвата, по-моему, не сможет быть значительной ввиду относительно кратковременного нахождения Солнца внутри облака.
Тем по менее Ваши чрезвычайно оригинальные соображения о взаимодействии звезды и частиц при их близком прохождении, где роль светового давления может быть значительной, — мне кажутся очень интересными, в особенности их возможное приложение к интерпретации Цефеид (1). Однако должен оговориться, что я не специалист в этой области.
Буду очень рад, если Вы найдете возможным сообщать мне о Ваших исследованиях или посетите меня, когда случится быть в Москве.
Уважающий Вас О.Ю. Шмидт.
Сноска
1) В.В. Радзиевским было предложено два механизма захвата. Первый из них, основанный на учете сопротивляющейся среды, не получил детального развития в его работах. Независимо от В.В. Радзиевского этот механизм в корректной форме был разработан Т.А. Агекяном (см. Доклады АН СССР, том 79, № 4, 1949 г).
Письмо И.В. Шмидт от 30 марта 1948 года
Многоуважаемый Владимир Вячеславович!
Пишу Вам по поручению Отто Юльевича. Ваше 2-е письмо он получил давно, но, из-за болезни, никак не мог им вплотную заняться. Сейчас он снова находится в больнице, где пробудет еще недели 2-3. Он просил передать Вам, что Ваши высказывания по вопросу захвата его живо заинтересовали, но углубиться в них он из-за плохого состояния здоровья не мог. Надеется сделать это как только выйдет из больницы. Он просит извинить за задержку с ответом, вина за что частично лежит и на мне, поскольку я не сразу написала Вам.
Ирина Шмидт
Письмо О.Ю. Шмидта от 2 июня 1948 года
Глубокоуважаемый Владимир Вячеславович,
моя жена, Ирина Владимировна, уже писала Вам, что была вынуждена отложить Ваши письма до момента, когда мне вновь позволят заниматься. Теперь мне стало лучше, и я с большим интересом читал Ваши письма от 11 января и 10 апреля. Очень жалею, что не мог Вам ответить раньше.
Ваши соображения о тормозящем действии того излучения, в которое превращается кинетическая энергия упавшей на Солнце части облака, очень интересны и, как мне кажется, принципиально правильны. Было бы интересно сравнить действие Вашего механизма с известным торможением частиц, происходящим даже от симметричного излучения Солнца (эффект Пойнтинга — Робертсона). По-видимому, Ваш механизм сильнее. Но для оценки этого механизма с точки зрения накопления достаточного метеоритного роя, способного образовать наши планеты, потребуется, вероятно, еще не мало вычислений, например, время действия механизма.
Было бы очень интересно заслушать Ваш подробный доклад. Не согласитесь ли Вы, в бытность в Москве, рассказать нам свои соображения? Кроме моих постоянных товарищей в работе, — Парийского, Хильми, Левина и Козловской, — можно было бы, по соглашению с Вами, пригласить нескольких астрофизиков. Лично я слишком далек от астрофизики, чтобы составить себе мнение без консультации. Особенно хорошо, если бы мы имели заранее присланный текст, хотя бы основных положений и расчетов.
В письме от 10 апреля меня поразила, конечно, простота и эффективность расчета количества тепла, выделяемого при падении метеоритного вещества на Землю (1). Вы блестяще подтверждаете мою догадку, что Земли никогда существенно не нагревалась. Не скрою от Вас, однако, что мне неоднократно приводили противоположные доводы. Было бы очень интересно и этот вопрос обсудить. После такого обсуждения, как и по первой теме, было бы очень хорошо напечатать Ваши соображения, например, в Докладах Академии.
Во второй частя последнего письма Вы применяете мою формулу о возрасте Земли к другим планетам (2). Я в свое время проделал те же выкладки и пришел приблизительно к тем же парадоксальным результатам. Этот парадокс меня не очень испугал. Дело в том, что при выводе расчета для Земли были формулированы определенные предположения, простое распространение которых на большие планеты было бы незаконным. Например, я сознательно пренебрег, оговорив это в тексте статьи, динамическим воздействием Земли, ограничиваясь простой геометрией пересечения пути метеорита с земным шаром.
Для больших планет динамикой пренебрегать нельзя. Если вместо геометрического вводить «эффективный» радиус планеты, как это делается, например, при расчете действия Юпитера на кометы, то величина A (или C) растет как (rэф/rгеом)2 ; при том же времени T для ϰ = mT/Q получается совсем другая величина, гораздо больше, так что парадокс может совсем исчезнуть. Впрочем, я на этом месте тогда остановился и отложил весь вопрос до более подробного рассмотрения картины захвата в деталях.
Переписка С Вами, дорогой Владимир Вячеславович, доставляет мне большую радость,
Ваш О.Ю. Шмидт
Сноски
1) Эти расчеты В.В. Радзиевского остались неопубликованными. Их краткое изложение содержится в первом издании брошюры О.Ю. Шмидта «Четыре лекции о теории происхождении Земли», изд. АН СССР, М., 1949.
2) Формула О.Ю. Шмидта, определяющая возраст Земли, содержится и его работе «Астрономический возраст Земли» (Доклады АН СССР, том 46, № 9. 1945 г.). Применение этой формулы к другим планетам не дает хорошего совпадения с общепринятой шкалой времени.
Письмо О.Ю. Шмидта от 6 сентября 1948 года
Глубокоуважаемый Владимир Вячеславович!
С большой радостью и огромным интересом я читал н перечитывал Вашу работу о захвате с учетом светового давления (1). Впечатление яркое и большое.
Конечно, я буду еще вчитываться, а когда станет лучше (сейчас у меня опять плохая полоса, надеюсь, что ненадолго), то напишу Вам подробно с неизбежными вопросами и критическими замечаниями. Но не думаю, чтобы эти замечания поколебали мое первое впечатление, что Вы сделали большое открытие, подняли и блестяще анализировали новое явление. Объем применимости этого явления мне сейчас еще не вполне ясен. Надо подумать.
Пока лишь одно мелкое замечание. Я был бы не менее обрадован, если бы у Вас при теоретическом определении момента Луны получилось совпадение не в двух знаках, а в одном или хотя бы в порядке величины. Все равно это был бы великолепный результат, а совпадение в двух знаках все же, пожалуй, случайность (2). Так, например, моя формула роста Земли, которой Вы пользуетесь, не претендует на такую большую точность. С другой стороны, если учесть некоторое различие в плоскостях обращения Луны и эклиптики, то умножение на косинус угла тоже расстроит второй знак.
С нетерпением буду ждать продолжения. Вы как-то писали, что осенью, возможно, будете в Москве. Не выполните ли Вы этого плана? Мы бы подробно поговорили о всех Ваших работах, можно было бы поставить доклады в любой аудитории.
Горячо поздравляю Вас и крепко жму руку.
Ваш О.Ю. Шмидт
Сноски
1) Работа В.В. Радзиевского «О неконсервативности фотогравитационного поля и возможном механизме захвата Солнцем космической пыли» опубликована в Докладах АН СССР, том 72, № 5, 1950.
2) Несколько позже В.В. Радзиевский отказался под влиянием критики О.Ю. Шмидта и Б.Ю. Левина от применения обсуждаемого в письме механизма захвата для объяснения происхождения Луны и опубликовал значительно видоизмененную гипотезу в статье «Происхождение Луны в свете космогонической теории О.Ю. Шмидта». Бюллетень ВАГО, № 11 (18), 1952 г.
Письмо О.Ю. Шмидта от 9 февраля 1949 года
Дорогой Владимир Вячеславович!
От всей души поздравляю Вас с получением ученой степени. Я слышал рассказы о Вашей успешной защите и о единогласном признании факультетом Ваших заслуг.
Ваша готовность целиком отдаться космогоническим исследованиям, которые Вы начали с таким блеском, меня бесконечно радует. В брошюре, которая на днях выйдет под названием «Четыре лекции о теории происхождения Земли», я позволил себе указать на некоторые Ваши результаты, хотя они еще не опубликованы. Надеюсь, что Вы на это не рассердитесь. Брошюру я Вам пришлю, как только она выйдет.
Ваш переход на космогоническую тематику будет сильным и, как я надеюсь, решающим ударом по тому пессимистическому настроению, которое сейчас стало модным в астрономических кругах и приводит к своеобразному «космогоническому нигилизму»: нельзя, мол, в наше время заниматься космогонией. Этот взгляд, конечно, несовместим с нашим научным мировоззрением.
Мы были бы очень рады, если бы Вы согласились изложить Ваши результаты в области космогонии, как прежние, так и новые, на заседаниях нашего космогонического семинара. Мы собираемся довольно регулярно по субботам, но если суббота для Вас неудобна, то мы охотно сделаем исключение. Прошу Вас написать мне об этом.
С нетерпением ждем Ваших сообщении и Вашего личного приезда.
К сожалению, и на этот раз мой ответ задержался из-за нездоровья. Ирина Владимировна присоединяет свой сердечный привет к моему.
Ваш О.Ю. Шмидт
Письмо О.Ю. Шмидта от 5 мая 1949 года
Дорогой Владимир Вячеславович!
Ваша работа производит очень хорошее впечатление, и я ее с большой радостью представил в «Доклады АН СССР» для напечатания (1).
Я только позволил себе вычеркнуть в конце упоминание обо мне и Б.Ю. Левине с выражением благодарности. Это я делаю не из скромности, а потому что живое творческое обсуждение работ до их напечатания — это закон нашего семинара, и нам всем приходилось бы каждый раз благодарить всех участников, так что мы раз и навсегда решили воздержаться.
В письме Вы ставите ряд интересных вопросов. Постараюсь ответить.
1) Захват планетами материн для спутников из уже захваченного Солнцем роя (2) и мне кажется более вероятным, чем новый захват извне. Так и я получил, когда занимался спутниками (массы я не вычислял).
2) Столкновениях метеоров c + i и – i Вы, мне кажется, также пишете убедительно. О результирующем моменте при столкновении с разными i кое-что (не слишком ясно) сказано у меня в статье о положении плоскости эклиптики в Галактике (3).
3) Ваша мысль о постепенном (во времени) уплотнении роя к Солнцу с уменьшением его объема является для меня новой. Я подсчетов не производил, но мне всегда казалось, что тут борются две тенденции: приближение к Солнцу из-за геометрического сложения моментов и из-за эффекта светового давления на некоторый разряд частиц, и удаление от Солнца из-за того же давления на другой разряд частиц, а также из-за взаимных возмущений частиц, при котором часть из них может даже покинуть рой. Каков возможный баланс — я не исследовал.
Я надеюсь, что административные обязанности все же не совсем приостановят Вашу научную работу, так как это было бы очень жаль. Новые идеи надо разрабатывать и опубликовывать возможно быстрее, а затем постепенно улучшать. Сейчас не времена Дарвина.
Ваш О. Шмидт
Сноски
1) Речь идет о работе «О причине экваториального ускорения Солнца» (Доклады АН СССР, том 67, № 5, 1949).
2) Эта идея изложена в работе, упомянутой в примечании 2 к письму от 6 сентября 1948 г.
3) См. статью О.Ю. Шмидта в «Докладах АН СССР», том 52, № 7, 1940.
Письмо О.Ю. Шмидта от 7 октября 1949 года
Дорогой Владимир Вячеславович!
Очень обрадовало меня Ваше сообщение, что Вы снова вернулись к научной работе по космогонии. В успехе работы я уверен, зная те наброски, которые Вы нам ранее сообщали.
Мы будем очень рады вновь увидеть и услышать Вас в Москве. Наш семинар собирается теперь по средам, в 11 часов, у меня на городской квартире. Для Вашего доклада мы, конечно, выделим любую среду, по Вашему выбору. Но не менее интересны и более частные беседы с Вами, в том или ином узком кругу.
Лето было для меня сравнительно удачным. Впервые за шесть лет я надеюсь провести осень дома, а не в больнице. Хотя моя работоспособность и не достаточна по сравнению с поставленными задачами, но все же кое-что делать могу. В частности, я закончил — в доступном мне приближении — исследование вопросов о происхождении суточного вращения и о происхождении спутников. Они оказались тесно связанными.
Ждем Вас с нетерпением. Привет от Ирины Владимировны.
Ваш О.Ю. Шмидт
Письмо О.Ю. Шмидта от 24 февраля 1950 года
Дорогой Владимир Вячеславович!
Сегодня я представил Вашу работу в ДАН (1). Задержка была вызвана временным очередным ухудшением здоровья (теперь уже все в порядке).
Работа мне очень нравится, как и все, связанные с Вашей глубокой идеей о роли светового давления в движении небесных тел.
Вашим позволением вносить изменения я воспользовался только в одном месте, а именно при упоминании о моей работе (2). Вычеркнул число 99,7%, заменив словами «подавляющая часть». Дело и том, что в упомянутой работе мои расчеты заведомо и сознательно приблизительные и предварительные (что и оговорено), а приведение из нее числа с тремя цифрами может дать ложное представление о степени точности расчетов. В этой связи меня не обрадовало и аналогичное упоминание той же величины в Вашей большей работе, посланной в А.Ж. (хотя сама работа мне кажется очень хорошей).
Интересны Ваши замечания о моем законе планетных расстояний. Опять-таки и этот закон я считаю лишь приблизительно верным ввиду статистического характера самого явления выпадения частиц на планету. Интегрировать все же надо от нуля до 30½, но учесть, что массы близких планет занижены. В последнем изложении (печатается в Известиях АН, серия физическая, доклад на отделении ФМ наук) я показываю, что каждому закону f(q) соответствует свой закон планетных расстояний. Аппроксимируя f(q) в виде Cqλ, я затем из среднего момента получаю, что λ близка к нулю. Впрочем, при λ от 0 до 1 закон не очень сильно отличается (3).
Массы всех планетных областей должны быть действительно одинаковы. Так я всегда и считал. Уменьшение фактической массы планеты от Юпитера до Нептуна я объясняю не эффектом Пойнтинга — Робертсона, а неисчерпанностью данных областей за протекшее время. Об этом тоже сказано вкратце в упомянутом докладе. А вообще когда-нибудь следует закон расстояний уточнить.
Сердечный привет, надеюсь на Ваш скорый приезд и дальнейшие беседы.
О.Ю. Шмидт
Сноски
1) Речь идет о работе, упомянутой в примечании 1 к письму от 6 сентября 1948 г.
2) Ссылка па работу О.Ю. Шмидта, опубликованную и «Докладах АН СССР», том 65, № 1, 1946.
3) Значения употребляемых здесь символов читатель может найти в работе О.Ю. Шмидта «Возникновение планет и их спутников» (Изв. АН СССР, серия физ., том 14, № 1, I950). Ознакомление с рукописью этой статьи вызвало ряд критических замечаний со стороны В.В. Радзиевского. Критические замечания в адрес этой работы содержатся также в статье А.В. Артемьева и В.В. Радзиевского «О происхождении осевого вращения планет» (АЖ, том 42, № 1, 1965).
Письмо О.Ю. Шмидта от 26 мая 1950 года
Дорогой Владимир Вячеславович!
Вашу первую работу («Планетоцентрический эффект...») я представил уже в ДАН, а вторую представлю несколько позже первой — так принято в ДАН.
Я позволил себе немного изменить название статьи, в расчете на Ваше согласие (1). Если же Вы не согласитесь, то, конечно, все будет по-старому. А именно, предлагаю назвать статью «Планетоцентрический эффект лучевого торможения», ссылка на Пойптннга и Робертсона останется, конечно, в начале текста. Дело в том, что мы все больше привыкаем называть явления по существу, а не но именам. В данном случае это тем более уместно, что планетоцентрический эффект открыт Вами, а не этими иностранцами.
Вашу вторую работу (2) сейчас внимательно изучает Б.Ю. Левин. Я просил его написать Вам непосредственно свои замечании и предложения.
Очень благодарен я Вам за подробные замечания к моей последней работе. Я хочу ответить на них очередным большим письмом.
Жму руку и приветствую.
О.Ю. Шмидт
Сноски
1) Речь идет о статье В. В. Радзиевского «Планетоцентрический эффект лучевого торможения» (Доклады АН СССР, том 74, № 2, 1950), которая в рукописном варианте автора была названа «Планетоцентрический эффект Пойнтинга — Робертсона»,
2) Речь идет о статье В.В. Радзиевского «Торможение лучистой и корпускулярной радиацией при переменной массе Солнца», которая была возвращена В.В. Радзиевскому на доработку с замечаниями Б.Ю. Левина. Опубликована в Докладах АН СССР, том 81, № 2, 1951.
Письмо О.Ю. Шмидта от 25 января 1951 года
Дорогой Владимир Вячеславович!
Получил Ваш привет но случаю 2-го издания моей книги. Благодарю. Вы, конечно, обратили внимание на большие отличия 2-го издания. Особенно меня радует, что так разрослось число работ, не исходящих непосредственно от меня и моих сотрудников. Дело все более принимает характер коллективного научного движения.
Раздел о законе планетных расстояний переработан под значительным влиянием Вашей критики. Все же и это изложение мне не нравится. Да и места не было для более полного рассмотрения вопроса. Мне очень хочется посоветоваться с Вами об этой работе и получить от Вас дружески-неумолимую критику всей книги в целом.
Очень жаль, что в Ваш последний приезд нам не пришлось встретиться. Поговорили бы о Ваших и наших планах и перспективах. Это было бы очень важно и полезно.
Вас интересует также распространение моей книги. Как мне разъяснили, количество экземпляров в каждом магазине зависит исключительно от заказа последнего. Никакой разверстки нет.
Предстоит ли, наконец, космогоническая конференция? Кажется, да, по срока я еще не знаю, как и списка участников. Я дал заявку с указанием на наиболее компетентных и заинтересованных лиц, включающей, разумеется, Вас, и очень рассчитываю на Ваш приезд.
Я лежу в очередной раз, но, кажется, это только пустяк (грипп). Привет от Ирины Владимировны.
Ваш О. Шмидт
Письмо О.Ю. Шмидта от 2 марта 1951 года
Дорогой Владимир Вячеславович!
Очень рад, что Вы примете участие в работе конференции. Подготовка ведется довольно усиленно: совещаются астрономы, геологи, геохимики и т.д. Какая-то польза от этого, несомненно, будет.
Разумеется, я ничего не могу иметь против Вашего сообщения о происхождении астероидов, которое, как мне кажется, и не находится в противоречии с моими работами. Обсудить же Ваши очень интересные последние сообщения (оба) хочется поподробнее, не только на конференции, но и в более узком кругу и без ограничения времени, как Вашего, так и нашего.
Привет, Ваш О. Шмидт
Письмо О.Ю. Шмидта от 22 мая 1951 года
Дорогой Владимир Вячеславович,
благодарю Вас на присылку реферата Вашей докторской диссертации. Мне кажется, что это будет очень интересная и оригинальная диссертация, и тема очень актуальная.
Благодарю Вас также за поздравление в связи с окончанием нашего Совещания (1). Оно прошло очень интересно и было довольно тщательно подготовлено. Жаль, что Вы не смогли участвовать. Но о «победе» мне все же кажется еще рано говорить. Победу можно будет считать фактом, когда на большинстве астрономических кафедр СССР планетную космогонию будут читать по-современному, а до этого еще далеко. Нам самим надо еще много поработать. Но все же совещание — важный этап, и его результат, конечно, положительный.
Надеюсь, что мы с Вами в близком будущем увидимся и подробно поговорим. Горячо желаю Вам успеха.
Ваш О. Шмидт
Сноска
1) Речь идет о Первом Всесоюзном совещании по вопросам космогонии. Москва, 10-19 апреля 1951 г.
Письмо О.Ю. Шмидта от 3 августа 1952 года
Дорогой Владимир Вячеславович!
Благодарю Вас за присылку оттисков. Ваша агитационная брошюра просто прелесть, лучше чем что-либо, напечатанное на ту же тему (1).
С особенным интересом я в последнее время перечитываю Вашу статью в «Докладах» о торможении корпускулярной радиацией при перемерной массе Солнца (2). Чем больше я об этом думаю, тем больше убеждалось, что Ваше исследование может играть роль решающей проверки для выбора среди космогонических гипотез о происхождении допланетного вещества. Мне очень хочется говорить с Вами об этом, узнать от Вас, развиваете ли Вы эту важнейшую тему дальше.
Вследствие моей болезни я не видел Вас уже давно. Очень жаль. Сейчас меня кладут на некоторое время в клинический санаторий. Тем не менее, когда бы Вы ни приехали в Москву, очень прошу Вас меня посетить (машина будет). Мне очень досадно, что некоторое ухудшение болезни, не будучи опасным, все же лишило меня на год возможности научно работать. А между тем именно теперь надо интенсивно развивать работу, проверять и уточнять теорию. Обо всем этом я бы очень хотел с Вами говорить. Позвольте мне надеяться, что в течение ближайших месяцев Вы найдете возможным быть в Москве.
Желаю Вам всего лучшего и крепко жму руку.
Ваш О. Шмидт
Сноски
1) Имеется в виду статья В.В. Радзиевского «Новое в учении о происхождении и развитии Солнечной системы», «Блокнот агитатора» № 9 (63), 1952, Ярославль.
2) См. сноску 2 к письму от 26 мая 1950 г.
Письмо И.В. Шмидт от 24 сентября 1952 года
Многоуважаемый Владимир Вячеславович!
Ваше письмо застало Отто Юльевича в очень плохом состоянии. Снова обострился двухсторонний процесс, осложнившийся сильной интоксикацией всего организма. Сейчас он вторично (за лето) лежит в больнице (той же, где Вы его посещали), где ему начали применять новое средство, так как стрептомицин уже не оказывает действия.
Ухудшение началось еще с апреля месяца и все нарастало, но он отклонял все попытки врачей тогда же его положить в больницу, пытался работать и тем лишь ухудшил свое состояние. В конце июля его все же удалось уговорить лечь. Пролежал месяц только и решил снова сделать попытку приступить к работе, как он говорил «живым или мертвым», тем более, что начинался учебный сезон. Вышел на работу 8/IХ, а уже 11-го снова слег с температурой, a 18/IX его снова уложили в больницу. «Ножницы» между состоянием здоровья и желанием во чтобы-то ни стало работать, несомненно, еще более обострили процесс. Сейчас ему категорически запрещено читать и заниматься чем-либо серьезным, пока сами врачи не найдут это возможным.
По-видимому, он примирился с таким режимом, но уверена, что, если Вы как-либо приедете в Москву, он захочет Вас повидать.
Конечно, его очень гнетет сознание, что он не смог в этом году сделать всего того, что начал по дальнейшей разработке теории, но я его все успокаиваю тем, что как он поправится, он сделает сразу больше, чем мог сделать перемогаясь и через силу. Так ведь было и с 1-м изданием «Четырех лекций», которые он написал сразу по выходе из больницы. Друзья, в числе которых я имею и Вас, должны помочь мне поддерживать его в этом плане.
Шлю искренний привет.
Уважающая Вас Ирина Шмидт
Письмо И.В. Шмидт от 17 января 1953 года
Многоуважаемый Владимир Вячеславович!
Очень прошу извинить меня, что я не ответила на Ваше письмо от 15/XII. Дело в том, что как раз в этот период со здоровьем Отто Юльевича было настолько плохо, что приходилось опасаться самого худшего. Выйдя из больницы, он сумел только поработать недели две, а потом вновь в первых числах ноября слег с сильным обострением процесса, главным образом теперь в левом легком. Плюс ко всему ослабление сердечной деятельности и общая интоксикация. Пришлось применять даже кислород.
Сейчас дней 6 как он стал себя лучше чувствовать, ему разрешили встать и выехать на дачу и понемногу входить в работу. Поэтому Вашу работу, присланную для докладов 15/XII, я ему сумела показать только теперь. Он ее просмотрел (вчерне, — Вы знаете как Отто Юльевич тщательно относится к научным делам), но хочет просмотреть еще раз. Ваше второе письмо — о новых Ваших работах по захвату — я ему показала. Он очень рад и, конечно, обязательно хочет с Вами повидаться и послушать. Я думаю, что в этот Ваш приезд, когда он Вам будет удобен, встреча состоятся. Если мы будем на даче, то все равно — приезжайте на дачу. Сейчас мы планируем жить так: первые 3-4 дня (от понедельника) в Москве, и конец недели (с четверга) на даче.
Дома и через Бориса Юльевича Левина я оставлю указание, что, если Вы приедете в конце недели, чтобы Вам обеспечили нашу машину.
Возвращаюсь к Вашей работе «Торможение солнечной радиацией несферических тел», хотя Вы и просили меня, если О.Ю. не сможет просмотреть ее, — то направить прямо в Доклады — я не рискнула это сделать, так как знаю, что О.Ю. всегда с большим вниманием относится к Вашим работам. Надеюсь, что Вы на меня за это не в обиде. Думаю, что в ближайшие дни он представление сделает.
Благодарю за Ваши всегда теплые пожелания.
Уважающая Вас Ирина Шмидт
Письмо О.Ю. Шмидта от 27 марта 1953 года
Дорогой Владимир Вячеславович!
Обе Ваши статьи я представил в «Доклады» (1). С удовольствием вспоминаю Ваш приезд и надеюсь Вас вскоре снова увидеть.
Ваш О. Шмидт
Сноска
1) Речь идет о статьях В.В. Радзиевского «Фотогравитационная задача двух тел при анизотропном излучении» (Доклады АН СССР, том 90, № 3, 1953) и «К вопросу о происхождении протопланетного облака в космогонической теории О.Ю. Шмидта» (Доклады АН СССР, том 90, № 4, 1953).
Письмо И.В. Шмидт от 16 октября 1953 года
Глубокоуважаемый Владимир Вячеславович!
Простите, что не сразу ответила на Ваше письмо. Оно связано с очень неустойчивым состоянием здоровья Отто Юльевича.
Видимо, неудачные весна, лето и осень не прошли для него даром. Уже с июня состояние у него очень неровное, а сейчас (последние три недели) совсем неважное — температура, правда, невысокая (в пределах 37,3—37,5) держится весь день, а главное большая слабость. Ему предписан постельный режим, который он нарушает: сделал две попытки читать лекции в Университете, но так ослаб, что читал с трудом, и сейчас на время отказался эту попытку повторять. По мнению врачей, происходит сильная интоксикация организма, а все известные новые средства уже испробованы, и в таких дозах, что сейчас уже перестали действовать.
Все это очень тяжело, так как он стремится работать, быть активным, а сил — немного.
Спасибо Вам за внимание. Отто Юльевич благодарит за присланные оттиски Ваших работ и просит передать Вам свой сердечный привет.
Искрение уважающая Вас Ирина Шмидт
* * *
Письмо О.Ю. Шмидта к В.В. Радзиевскому от 27 марта 1953 года было последним. Однако, находясь уже в очень тяжелом состоянии, О.Ю. Шмидт нашел в себе силы просмотреть и представить в «Доклады» еще две статьи В.В. Радзиевского, опубликованные в 1953 г. (том 91, № 6) и в 1954 г. (том 92, № 1).
Подготовил к печати А.В. Артемьев. Историко-астрономические исследования. Выпуск XII. – М.: Наука, 1975.